Задача: дожить до Победы

В селе Хохотуй Петровск-Забайкальского района живет Елизар Елизарович Киргин, участник Сталинградской битвы. С председателем краевого Совета ветеранов Иваном Ивановичем Печениным и Натальей Севостьяновой, возглавляющей Совет ветеранов Петровск-Забайкальского района, мы побывали у него в гостях.

Детство

“Как поживаете, Елизар Елизарович?” — спрашиваем, устраиваясь на стульях, составленных кружком в однокомнатной избушке, разделенной на две половины громоздким шифоньером. “Восьмой год без бабки живу, вот и поживаю”, — бесхитростно отвечает хозяин.

14 августа ветерану исполнилось 90 лет. Думал, что не доживет, ведь так много всего выпало на долю его поколения. Да и самого особо судьба не жаловала. Детство прошло в Малете (одно из крупных сел Петровск-Забайкальского района). Отца раскулачили по доносу, сообщили “куда следует”, что, дескать, держал он работников — за “наемную силу” доносчики посчитали принятую на воспитание осиротевшую племянницу. Пошел отец пешком за многие километры в ту деревню, откуда взял девчонку, вернулся в Малету со справкой, что никакая она не чужая, а родственница. Рассмотрев тот документ, обвинение с Елизара сняли, в колхозе восстановили, да он обиды простить не смог, собрал семью и переехал сюда, в Хохотуй. Обосновались в районе, называемом Большой остров.

Жили бедно — вода топила огород каждый год, даже картошки собрать не могли, питались впроголодь… Уже позже, после войны, младший Елизар, названный в честь отца, выхлопотал участок колхозной земли. На нем и построили новый дом.

Последняя граната

На службу его призвали в 1942 году. Три месяца учили на 77 разъезде (ст. Мирная Оловяннинского района), потом погрузили в эшелоны и отправили на запад. А по пути поезд разбомбили фашистские самолеты. Это была не лобовая атака, когда противник виден и ощутим, и можно что-то предпринять, а непонятный грохот, шум, дым и бессильная горечь, когда юнцы, не нюхавшие пороха, таскали за ноги к окопам, к воронкам от снарядов, трупы своих товарищей… Кидали, как придется, и даже закопать не было времени — нужно было выполнять боевую задачу, добираться до фронта. Про тех, уложенных в окопы солдат, напишут потом — “пропали без вести"...

“Что же это за война, если еще до фронта не доехали, а за ноги солдат таскаем?” — спрашивал 17-летний Киргин командира. Молчал в ответ младший лейтенант… Железнодорожные пути были уничтожены. К линии фронта добирались пешком, порою сбиваясь с карты, обращаясь за помощью к местным жителям, которые указывали верное направление.

Первый бой Елизара случился за Доном, на переправе к Сталинграду. А потом — еще и еще…

“Техники не было сначала у нас, — вспоминает фронтовик те дни, — танков совсем не было… И тогда Сталин дал нам приказ помаленьку отступать. Спас он нас. Так мы встретили и танки свои, и “Катюши”, которые поставили для защиты Сталинграда”.

Елизар был пулеметчиком, но в памятном бою с танками пришлось ему воевать и гранатами. Метил во врага, одну кинул, другую, никак не мог под гусеницу попасть! Идет себе танк, грохочет… Достал он тогда особую гранату, “запаски”, называли их; и в танк этот фашистский, размахнувшись со всей мочи, швырнул ее, последнюю! И танк — загорелся! А если б не попал, не было бы уж на этом свете Елизара...

За тот уничтоженный танк Киргина представили к медали “За отвагу” и сразу же чуть не лишили ее, потому что последней гранатой кидать в фашистский танк было нельзя, она предназначалась самому бойцу, чтобы не попасть в плен… Вот пошла проверка: “Где “запаска”, рядовой?” И, прямо с куском гимнастерки сорвали с груди солдата награду... Вмешался разведчик, следивший за тем боем и видевший, как Киргин взрывал танк. Подошел, сказал командиру одно слово: “Верните!”.

Потерянная звезда

Из громоздкого шифоньера “советской выдержки” достает фронтовик свой парадный пиджак. Вот она — самая дорогая, самая главная солдатская награда! За отвагу. Рядом — медаль “За оборону Сталинграда”, орден Отечественной войны… А еще был у него орден Красной Звезды, полученный на тех же фронтовых дорогах. Но случилось так, что в госпитале, куда попал Елизар, лежал с бойцами сам командир дивизии, никто и не сомневался, что, узнав об этом, фашисты попытаются его уничтожить. Так и произошло: налетели самолеты, госпиталь разбомбили. Где уж тут награды спасать, когда товарищи гибнут?.. Уже много позже, в пересылочном пункте, попытался Елизар вернуть утерянный орден, да и в мирное время пытался отстоять награду, да так ничего и не получилось.

…Излечившись, заговорил солдат о “своих”, дескать, потеряли уж меня товарищи в части. Тут ему сообщили — некому терять-то, никого из ваших в живых не осталось...

А вот кончилась война до обидного просто, сетует Елизар Елизарович, пока в третий раз лежал в госпитале. Контузию, что лишила слуха, получил он еще в самые первые свои бои, но в строю находился до весны 1945-го… А тут — ранение, больничная койка, и ... Победа!

Летом Киргина демобилизовали, он вернулся в свое село. Долгие годы работал на сплаве леса. Когда стали подводить ноги, определили его оператором на лесоприемный пункт.

“Медведев — молодец!”

“Медведев — молодец! Хвалю его, что квартиры нам дал. Хрущев нас всех забросил, с учета снял, а вот Брежнев — он ведь на Большой земле воевал! — стал потихоньку восстанавливать”, — рассказывает фронтовик. Несмотря на преклонный возраст, он сохранил и память, и живость оценок.

А какая хорошая улыбка у Елизара Елизаровича! Необыкновенная улыбка во все “32 зуба"! Вмиг преображается лицо, светятся настоящей детской радостью глаза. Вот берет он со стола фотокарточку — жена. “Смотрите, какая она у меня фигуристая!” — с гордостью показывает нам. Женщина статная, дородная, увидишь раз — запомнишь надолго. Работала поваром в детском саду. С нею, любимой, прожили 50 лет, вырастили двух дочерей и двоих сыновей, нянчили внуков, которых у ветерана шестеро, вместе радовались первым правнукам…

Восемь лет он не убирает фотокарточку со стола. Смотрит на свою дорогую с неизбывной любовью. Знает, что когда-нибудь они обязательно снова будут вместе…

А из важных государственных решений, что ж… Квартиру дали — он выбрал ее в Иркутске и подарил внукам. Сам переезжать и не думает.

“А куда я поеду, глухой?! Меня сразу машина задавит!” — шутит. А потом серьезно добавляет: — “Дом вот мой родной. Рубил я его сам, всяко-разно, сразу после войны. Раны еще открытые были… В нем и доживать!”

Надо жить

Хоть и один живет фронтовик, да гости часто заезжают. То из района прибудут, а то, как сегодня, из Читы пожалуют. Он всех привечает, со всеми беседует, всем радуется. И — не теряет той самой любви к жизни, которая так нужна сегодня, и которая так отличает всех их, солдат Великой Победы!

Пенсии хватает и внукам, и детям помогать (“А мне куда же, я ж водку не пью!”). На огороде — и картошка, и капуста, и помидоры (Невестка- молодуха посадит, а я поливаю!"). И свободное время с пользой проводит — то на лавочке у ворот посидит, а то в магазин отправится (“Хорошо, что его построили, там все уважительные, молоденькие, хожу к ним и разговариваю!”).

В Забайкальском крае сегодня осталось только 35 участников Сталинградской битвы. Семидесятую ее годовщину они уже отметили. Теперь нужно дожить до великого дня Победы. И это общая задача — как и тогда, после Сталинграда, шла вперед освободительная Красная Армия, не страшась никаких трудностей и потерь, так и сейчас объединились фронтовики в достижении общей цели. И пусть у Елизара Елизаровича Киргина, не променявшего свой деревенский быт на городские блага и довольство, перенесшего все жизненные уроки, прошагавшего все дороги, отмеренные судьбой, хватит здоровья и сил!

Мария ВЫРУПАЕВА.