Труженице тыла приходится доказывать, что она спасла эшелон.
-Знаешь, что нужно, чтобы сохранить здоровье на столько лет? - Мария Никитична Воронина, крохотная 82-летняя старушка, ловко выключает сотовый телефон. - Надо, когда живешь, про себя меньше думать, больше о других заботиться. А когда только о себе думаешь, морщины и болезни появляются.
Недавно Мария Никитична решила разменять свою двухкомнатную квартиру в Чите на однокомнатную без доплаты. Свой дом, где еще недавно труженица тыла жила со своим единственным сыном, она решила отдать хорошему знакомому, "у которого семья большая, ему нужнее". Она меняет столь драгоценные для многих квадратные метры на небольшую однокомнатную квартиру: "родственница будет сдавать, и деньги на похороны откладывать. А сама поеду в Атамановку, в дом престарелых, к таким же, как я. Родни много, а не хочу для них обузой быть. Был сын…", - Мария Никитична молчит. Сын у нее умер совсем недавно. И с его смертью старушка осиротела второй раз.
"Что деньги, не все же на них. У кого-то ведь и денег нет", - будто спохватывается она. Поэтому и отдает часть своего такого родного, такого любимого прошлого - квартиру - людям. Не посторонним. Для нее, выдержавшей Великую Отечественную, смерти любимых и близких людей, - нет посторонних. И как-то теплее на душе становится от разговора с Марией Никитичной.
Когда-то в далеком детстве на ее отца упала шпала. Мать болела, и выживать детям, которых в семье было пятеро, приходилось самим.
Косынка, которая спасла сотни жизней
В 43-м Машу Бурдинскую приняли на должность ремонтного рабочего на Шилкинскую дистанцию пути, на станцию Зубарево.
- Бригадиром у нас был дядя Миша Логинов. В октябре 1946-го меня по работе отправили за инструментом к скале метров за 200. По дороге туда меня обогнала машина, которая шла к скале, - вспоминает день, который мог стать для молодой девчонки последним, Мария Никитична. - Когда я подошла к инструменту, машина была уже на скале. Видимо, водитель не справился с управлением. Автомобиль повис на обрыве прямо над железнодорожными путями.
Оказалось, что в то время за скалой шел эшелон, который вез солдат и оборудование из Японии. Второй мужчина, сидевший на пассажирском сиденье, успел выскочить из автомобиля. Он-то и крикнул девушке, что через несколько минут здесь будет поезд, который ей во что бы то ни стало нужно было остановить. Машина рухнула на путь.
- Я выбежала на чистое место и стала сыпать на рельсы песок. Не на одну сторону, а как бы в шахматном порядке, чтобы поезд во время торможения не наклонило и не выкинуло. Потом встала на линии, сняла косынку, и начала махать. Машинист и помощник увидели меня, остановили эшелон. Водителю упавшей машины в грудь воткнулся руль, когда подошли, он уже умер. Экспедитором с автомобилем был Блохин. Его и водителя увезли на этом же эшелоне, рельсы подремонтировали, а машину разобрали. Кто ж тогда зафиксировал бы эту аварию там, под скалой? За то, что случилось, тогда могли и посадить: поезда шли постоянно, нельзя было задерживать движение.
Не записали, значит, не было
В этом же году Маша уволилась. Жизнь помотала ее по стране, научила многому: кем она только не работала! Марии Никитичне даже в геологической экспедиции на Севере место и работа нашлись. А потом с мужем и маленьким сыном она вернулась в Читу.
- В молодости я закончила курсы кройки для дам, с тех пор всю одежду - блузочки, юбки - шью сама, - Мария Никитична распахивает пальто. На ней - простое, аккуратное платье, которое язык не поворачивается назвать "тряпкой". Таких в Китае делать так и не научились.
- А какое у меня, Юленька, было платье из кашемира!
В свои 82 она остается настоящей женщиной: любящей, доброй, отзывчивой и удивительно красивой.
В военные годы на Марию Никитичну упала рельса.
- У бригадира была грыжа, что он поднимет? Руки у меня не выдержали, и она упала мне на ребра. Моя бригада думала, убило меня, я вся в крови была. Подбежали: живая. Подняли. А через несколько дней я опять на работу вышла, некогда тогда болеть было, работать надо было. А ребра и легкие сами срослись. Потом, через много лет, у меня даже туберкулез подозревали. Проверили: нет ничего. Врачи все поняли, только когда узнали, что мне легкие рельсой раздавило, - смеётся Мария Никитична.
В 1989 году она кому-то рассказала про происшествие с эшелоном. Ей посоветовали обратиться за наградой: заслужила!
Но, к удивлению ветерана, ей ответили, что ни в каких документах это происшествие не значится. И отказали. Обидно стало старушке. Она написала еще раз.
Вот уже 21 год по этому делу различные ведомства опрашивали свидетелей, многих из которых сегодня уже нет в живых, составляли акты, изучали архивы. Ответ был один: "Да, вы работали. Но, кроме свидетельских показаний, других документов, подтверждающих ваш поступок, нет. Спасибо вам за работу в годы Великой Отечественной войны".
P.S. Мария Никитична Воронина надеется, что кто-то из пассажиров экспресса, перевозившего солдат, воевавших в Японии, и остановленного ею неподалеку от станции Зубарево Шилкинского района в октябре 1946-го года откликнется.
Юлия Скорнякова
Фото zabmedia.ru