Выступая перед студентами в Томске, нынешний премьер-министр и будущий президент, подразумевая создаваемые при вузах и малые инновационные предприятия (МИПы), заявил: «Для меня было удивительно: по-моему, 600 000 уже создано». Министр Андрей Фурсенко поправил шефа: всего около полутора тысяч (в августе 2011-го было немногим более тысячи). Владимир Путин «среагировал»: «И это количество будет увеличиваться». Задача по изменению объекта на два порядка, а потом еще в четыре раза перед Фурсенко, таким образом, была поставлена (МИПы находятся «в ведении» Минобрнауки)? Хотя, конечно, даже министр образования и науки не успеет проделать фокус с надуванием «мыльного пузыря» в таких масштабах до выборов – ведь не получилось за два с лишним года, прошедших со времени принятия «нужных» корректировок федерального закона №217 (поправки подписаны президентом в начале августа 2009 года).
Изменения в статью 5 закона «О науке и государственной научно-технической политике» сопровождались жестким давлением на руководство вузов сначала со стороны Рособразования (вплоть до его упразднения в марте 2010 года), потом более мягким – со стороны Минобрнауки. Но красивой цифры, как ни старались, не получалось. Чуть ли не годами решался вопрос, как может формироваться уставной капитал таких предприятий: сначала – только за счет права на использование интеллектуальной собственности вуза. Причем довольно часто в устав вносилось «право», которое формально вузу даже не принадлежало. Так, интеллектуальная собственность могла перейти в общенародное достояние, если вуз три года не оплачивал пошлину за поддержание патента. Другие учебные заведения считают, что если патентом владеет сотрудник вуза, то он принадлежит и вузу. Фактически так и должно быть: исключительные права на интеллектуальную собственность принадлежат организации, проводившей исследования, предоставившей средства и инфраструктуру для ее создания. Но в 90-е годы многие сотрудники регистрировали права на изобретения, полезные модели и промышленные образцы на себя лично, на что мало кто обращал внимание. Только в январе 2011-го государство разрешило вносить в уставной капитал МСП денежные средства. А с марта 2011 года – оборудование и другое имущество.
Процесс стопорился в силу отсутствия реального спроса на такие предприятия, как со стороны самих вузов, так и иных участников (потенциальных соучредителей, инвесторов, клиентов). А в отношении продукции, которую они были способны производить, царил и царит до сих пор глубокий скепсис. Сегодня только треть «административно наштампованных» МИПов худо-бедно работает, треть «нарисована» только на бумаге, а треть – болтается «между небом и землей». Хотя вроде бы даже «стимулы» этим инновационным предприятиям государство подарило: льготы в части социальных платежей – меньше, чем у других рыночных агентов.
Несмотря на все это, с течением времени происходит «скукоживание» финансовых возможностей МИПов. Если в 2010 году средний уставной капитал вновь создаваемых предприятий составлял 315 000 руб., то во второй половине 2011-го – только 270 000. И даже эта минимальная стартовая сумма быстро «проедается», а внешнее частное финансирование в МИПы не идет. Там же, где капитал внесен только вузами (интеллектуальной собственностью в виде программ и баз данных для ЭВМ, патентов), денег, как правило, нет вообще. И «сотрудники» по факту просто являются преподавателями вуза. А совсем не открывать МИП нельзя: сразу попадешь в черные списки Минобрнауки как противник политики президента и правительства.
На чем же тогда существуют МИПы, выполняющие сегодня скорее «пиарную» для государства роль, чем экономическую или инновационную? Например, участвуют в программе «Старт» государственного Фонда содействию развитию малых форм предприятий в научно-технический сфере (в просторечии – фонд «Бортника» по имени его первого главы). По оценке бывшего завсектора ГУ «Центр исследований и статистики науки» Минобрнауки Андрея Колесникова, в 2011 году «инновационные компании», созданные вузами по 217-ФЗ, выигрывали конкурсы в Фонде «Бортника» в 3,5 раз чаще, чем все остальные. Государственный фонд предпочтение отдавал «квазигосударственным» МИПам: «чужие здесь не ходят».
Есть и еще одна «сфера приложения» для МИПов. В 2011 году в результате изменения закона о госзакупках бюджетные учреждения получили право проводить конкурс с одним участником (если нет других заявок). Вузы получают средства в качестве грантов из Минобрнауки, и «по традициям делового оборота» на 40% из них проводят конкурсы. Которые, в свою очередь успешно выигрывают учрежденные вузами МИПы. Конечно, исполнить работу по таким контрактам могли бы и сами вузы без привлечения малых предприятий. Но, во-первых, МИПы тоже должны показывать свою активность, во-вторых, у них, как субконтракторов, гораздо меньше ограничений с точки зрения последующей финансовой отчетности по госденьгам.
Третий год мы слышим только о проблемах развития вузовских «инновационных предприятий». Но хочется услышать уже хотя об одном «инновационном продукте», покорившем если не мир, то свою собственную страну или (не до жиру) – просто регион местонахождения МИПа. Впрочем, это все равно лучше, чем если бы Фурсенко взял на вооружение опыт коллег из Минэкономразвития и Минздравсоцразвития.
Автор: Владимир Буев.