Россияне не заметили, как в начале декабря у них окончательно отняли 174 кв. км территории страны. Событие это почему-то прошло без торжеств. И пятилетний юбилей подписания соответствующих российско-китайских документов власти встающей с колен России почему-то отмечать не стали.
Историю первой русско-китайской войны и завершившего её в 1689 году Нерчинского договора, по которому Китай силой отторг у России огромные территории на обоих берегах Амура, «Частный корреспондент» подробно описывал в статье «Медведь и дракон — 1». После этого почти на 200 лет ситуация зависла.
В середине ХIХ века Россия начала осваивать Приморье, где разграничение между Россией и Китаем проведено не было, какое-либо влияние Китая отсутствовало (не было китайских населённых пунктов, не действовали законы Китая, не было даже китайской топонимики). В 1854 году генерал-губернатор Восточной Сибири Муравьёв с целью обеспечения функционирования гарнизона Петропавловска-Камчатского, подвергшегося нападению англо-французской эскадры, организовал четыре сплава по Амуру, который тогда целиком находился на китайской территории и назывался Хэйлунцзян. В следующем году император Китая запретил плавание русских судов по Амуру. Одновременно Муравьёв получил из Санкт-Петербурга указания провести новые переговоры о границе. Китай в это время подвергался агрессии со стороны Англии и Франции, которые были противниками и для России в только что закончившейся Крымской войне. В 1857 году в Пекин был отправлен адмирал Путятин, однако власти Китая чинили всяческие препятствия его миссии. Несмотря на это, Путятин отказался участвовать в совместных с западными странами действиях против Китая.
В мае 1858 года в Айгуни (ныне Хэйхэ) начались переговоры между Муравьёвым и представителями властей северных провинций Китая. 16 мая был подписан договор, получивший название Айгуньского. По нему левый берег Амура признавался владением России, а вопрос об Уссурийском (Приморском) крае оставался открытым, этот район провозглашался совместным владением России и Китая. Плавание по Амуру, Уссури и Сунгари разрешалось только русским и китайским судам. Маньчжурское население на левом берегу Амура могло проживать на прежних местах, сохраняя китайское подданство. Договор был ратифицирован китайским императором 2 июня, русским — 8 июля.
Залогом успеха русской дипломатии на этих переговорах стало то, что левый берег Амура так и не был освоен Китаем, но уже началось его освоение Россией. В то же время России не удалось добиться возвращения земель на правом берегу Амура и Аргуни, которые также были отторгнуты по Нерчинскому договору.
1 июня 1858 года Путятин, не зная о заключении Айгуньского договора, подписал с цинскими уполномоченными Тяньцзиньский договор об условиях политических взаимоотношений. Территориальные вопросы в нём не оговаривались. После этого руководство Китая отказалось соблюдать Айгуньский договор в части, касающейся Уссурийского края. Для окончательного решения данного вопроса в Пекин был направлен генерал-майор Игнатьев. Переговоры проходили в условиях, когда Пекин был захвачен и разграблен англо-французскими войсками. Игнатьев выступил в роли посредника между Китаем и западными союзниками. 2 ноября 1860 года между Россией и Китаем был подписан Пекинский договор. В нём были подтверждены положения Айгуньского договора применительно к левому берегу Амура, Уссурийский край (правый берег Уссури) также передавался во владение России.
В тексте договора не была определена принадлежность островов на Амуре, Уссури и других пограничных реках. Однако к договору была приложена карта, на которой рукой Игнатьева была проведена линия границы (красная линия). Подписал карту только сам Игнатьев (князь Гун, подписывавший договор со стороны Китая, сделать это отказался). Тем не менее император Китая утвердил указ вместе с картой.
В июне 1886 года было проведено уточнение прохождения границы на самом южном её участке (на стыке с корейской границей) и в районе слияния Амура и Уссури. Соответствующие протоколы были подписаны 26 июня и 14 июля в урочище Новокиевском. Вторым из этих протоколов подтверждалось, что пограничный столб, обозначенный на русских картах буквой Е, устанавливается на левом (китайском) берегу протоки Казакевичевой, а острова в месте соединения Амура и Уссури (Тарабаров и Большой Уссурийский, самые большие на Амуре и Уссури) напротив Хабаровска являются русской территорией. Это определялось и той самой красной линией на карте, приложенной к Пекинскому договору. Красная черта Игнатьева чётко определяла принадлежность именно этих двух островов России, для большинства остальных она была слишком мелкомасштабной (1:105 000), на ней были обозначены только 82 острова на Амуре и 6 на Уссури.
Уже в начале 20-х годов ХХ века Пекин потребовал от СССР вернуть границу, установленную Нерчинским договором. Однако в тот момент Китай находился в состоянии гражданской войны всех против всех, а затем и войны с Японией, поэтому вопрос замяли.
Затем началась «великая дружба» между СССР и КНР. Москва вложила в народный Китай гигантские средства. Тем не менее уже в 50-е годы в КНР начали вновь поднимать территориальный вопрос.
Консультации между правительственными делегациями СССР и КНР по уточнению линии границы начались в Пекине 25 февраля 1964 года. При этом целью советской делегации было обсуждение ситуации на отдельных участках границы, китайской — обсуждение всей границы в целом. Советская сторона предполагала действовать, исходя из существующей линии границы и соответствующих договоров, китайская исходила из того, что все эти договоры являются «неравноправными» и необходимо подписывать новый договор. Признание «неравноправного» характера договоров предлагалось зафиксировать юридически.
Разумеется, для Москвы такие требования были неприемлемыми. Тем не менее она согласилась на то, что граница должна проходить по главному фарватеру Амура и Уссури. Как было сказано выше, Пекинский договор не определил принадлежность островов на пограничных реках. Де-факто почти всеми островами владел СССР. Он занял их в 30—40-е годы, когда на другой стороне Амура и Уссури располагалось государство Маньчжоу-Го, то есть фактически Япония, находившаяся с нами в состоянии холодной войны, регулярно перераставшей в горячую
Основным спорным участком в восточной части границы стали острова в районе Хабаровска. Китай потребовал передачи ему островов Тарабаров и Большой Уссурийский. Эти острова имели большое стратегическое значение. На них находились укрепрайоны Советской армии, над Большим Уссурийским проходит посадочная глиссада хабаровского аэропорта. На острове также находились дачные участки хабаровчан. Принадлежность островов, по сути, определяет режим судоходства по Амуру и Уссури.
При решении проблемы хабаровского участка советская сторона (с политической точки зрения) исходила из Пекинского договора и Новокиевских протоколов. С точки зрения гидрологии советская сторона считала, что между Амуром и Уссури нет никакого разрыва, берег Амура переходит в берег Уссури. Китайцы же заявили, что правым берегом Амура является берег основного русла, то есть Тарабаров и Большой Уссурийский, а протока Казакевичева соединяет две реки.
В 60-е годы стороны не просто ни до чего не договорились, но дело дошло до боёв за Даманский, о которых «Частный корреспондент» писал в статьях «Медведь и дракон — 2» и «Забытый подвиг». После прихода к власти в Москве Горбачёва отношения между странами начали быстро улучшаться. В начале 90-х умирающий СССР и стремительно растущая КНР договорились в основном о разделе пограничных островов.
По соглашению от 16 мая 1991 года Россия (на тот момент — РСФСР в составе СССР) получила 1163 острова на пограничных реках площадью 886 кв. км, Китай — 1281 остров площадью 851 кв. км. Принадлежность Тарабарова и Большого Уссурийского, однако, не была определена.
В 90-е годы казалось, что началась новая великая дружба, Россия и Китай заявили о стратегическом партнёрстве, подписали целый ряд соглашений в различных областях. Пекин при этом продолжал требовать у Москвы острова, Москва, однако, требования игнорировала.
Потом ужасные 90-е, когда Россия всё сдавала, закончились. Мы стали стремительно вставать с колен и возвращать утерянные позиции. В рамках вставания и восстановления мы ушли из Косова, Лурдеса и Камрани, порезали железнодорожные МБР РС-23. Это было сделано в 2002—2003 годах. А в 2004 году дело дошло и до островов у Хабаровска. 14 октября 2004 года Россия сдала Китаю Тарабаров и половину Большого Уссурийского. Вообще-то это означает отказ от Пекинского договора. О чём Китай нам когда-нибудь непременно напомнит. 30 мая 2005 года соответствующий договор, подписанный в Пекине, ратифицировала Госдума РФ, 1 июня его подписал тогдашний президент В. Путин. А в начале декабря сего года Тарабаров и половина Большого Уссурийского были окончательно переданы КНР.
Тогда, пять лет назад, во всей России нашёлся один человек, который решил в законном порядке оспорить сдачу Китаю российских земель. Этим человеком оказался Александр Аладин, житель Самары, никогда не бывавший на Дальнем Востоке, и, что интересно, член партии «Единая Россия». Он обратился с иском в Конституционный суд, с запросами в МИД и Госдуму, чтобы проверить конституционность сдачи островов и добиться отмены соответствующего соглашения.
МИД ответил Аладину очень вежливо, описав историю того, как строилась российско-китайская граница. И только в одном месте «чуть-чуть» уклонился от истины, сообщив, что Тарабаров и Большой Уссурийский якобы были заняты СССР в 20—30-е годы. Про Новокиевские протоколы 1886 года и пограничный столб Е в МИДе удивительным образом забыли.
Ответ Конституционного суда оказался просто потрясающим: «Конституционный суд Российской Федерации правомочен проверять конституционность лишь не вступивших в силу международных договоров Российской Федерации по запросам органов и лиц, к которым граждане не отнесены». Не могут, оказывается, граждане России оспорить факт отъёма у России её территории. В связи со столь замечательным положением вещей принять иск Аладина КС отказался.
Не менее великолепный ответ дал комитет по международным делам Госдумы на предложение Аладина отменить соглашение с КНР: «Обращаем Ваше внимание на то, что в соответствии с пунктом 1 статьи 37 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации» прекращение международных договоров Российской Федерации «осуществляется в соответствии с условиями самого договора». В Дополнительном соглашении между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой о российско-китайской государственной границе на её восточной части такого условия не содержится». То есть отменить сдачу островов невозможно в принципе, никогда, ни при каких обстоятельствах!
Попытался Аладин сослаться на статью 8 Декларации о государственном суверенитете России, принятой 12 июня 1990 года (в честь неё мы, кстати, отмечаем наш главный государственный праздник): «Территория РСФСР не может быть изменена без волеизъявления народа, выраженного путём референдума». Но и по этому поводу получил он «достойный ответ», на этот раз от помощника председателя Совета Федерации. Оказывается, Конституция РФ ту декларацию отменила.
И сам председатель СФ ответил Аладину. Он написал: «Можно с уверенностью утверждать, что, при сохранении у отдельных учёных и экспертов различных оценок истории территориального размежевания, так называемая территориальная проблема больше никогда не будет омрачать практические двусторонние российско-китайские отношения». Вере Сергея Миронова в чистоту помыслов «стратегического партнёра» можно лишь искренне позавидовать.
Вот на том эпопея Александра Аладина, который предоставил автору статьи все ответы из высоких инстанций, и закончилась. Он в очередной раз убедился, что никаких реальных прав гражданин РФ не имеет.
Впрочем, на фоне сдачи Китаю почти половины российской территории вместе с населением, о чём «Частный корреспондент» писал в статье «Пораженцы», какие-то там острова принципиального значения, наверное, уже не имеют.
Александр Храмчихин
На фото: Китайские рыбаки рассматривают новую карту острова Большой Уссурийский. Российско-китайская граница, 2008 год // Reuters