27 марта уже в 52-й раз во всём мире отметили Международный день театра. Выросший из античного, современный театр существенно отличается не только от того, каким был на заре своего рождения, но и от того, каким был ещё 10-15 лет назад. Оказавшись в условиях жёсткой конкуренции, театр сегодня не может не изменяться. Он должен соответствовать духу времени, иначе просто не выживет в условиях нынешней массовой культуры. Одним из новых элементов, появившихся за последние полтора года в театрах нашего города, стало световое оформление спектаклей. Накануне возвращения в Москву художник по свету Сергей Грачёв, хорошо известный в нашей республике, рассказал о своём сотрудничестве с бурятскими театрами.
– Сергей, как давно началось ваше сотрудничество конкретно с русским драматическим театром?
– Моё сотрудничество с русским театром началось с «Трёх сестёр» в сентябре 2011 года. На тот момент работа над спектаклем уже шла. Просто случился форс-мажор. Очень серьёзно заболела приглашенный из Томска художник по свету Наташа Гара. И была вынуждена лечь в больницу. Спектакль некому было довести до выпуска. Но у художественного руководителя русского театра Анатолия Борисовича Баскакова были отношения с РАМТом, где работает хороший художник Андрей Бондаренко и который делал полиграфический дизайн к спектаклю. А я в своё время тоже работал с этим театром – выпускал спектакли Вот Андрей и рассказал Анатолию Борисовичу обо мне. Он связался со мной и спросил, не могу ли я приехать и выпустить «Три сестры». Поскольку у меня на год, а то и на два график расписан, наверное, я бы не смог приехать. Но на тот момент я работал в большом проекте. А когда большой проект, он подразумевает наличие ассистентов: у режиссера, у художника-сценографа. И у художника по свету тоже может быть ассистент. Я решил этим воспользоваться. С согласия режиссёра пригласил ассистента, чтобы довести наш спектакль до премьеры, там совсем немного оставалось, и прилетел в Улан-Удэ.
– То есть Анатолий Борисович попросил выручить театр, и вы согласились. Вы такой безотказный человек?
– Безотказный не совсем правильно. Есть такое понятие – театральный человек, т.е. человек театра. А есть человек, случайно, по каким-то обстоятельствам, работающий в театре. И это не зависит от времени. Можно быть человеком театра уже через год, а можно и не быть им, проработав чуть ли не всю жизнь. Это отношение. Это понимание того, твоё ли это пространство. Если ты птица, твоё ли это небо, если ты рыба, твоя ли это заводь… Я театральный человек. И я в театре всю свою жизнь. Я понимаю – надо выручать. Я не первый раз уже это делал. Поэтому я приехал. Тем более «Три сестры». Это всегда замечательно! Ну и плюс то, что я очень хорошо знаю Бурятию. У меня хобби путешествовать. Я весь Байкал обошёл. В Бурятии, кроме степей, везде был. Восточные Саяны, Баргузинский хребет, Северобайкальское нагорье, Долина вулканов. Пик топографов. Местами Иркутскую область прихватил.
– Итак, «Три сестры», теперь вот «Жанна». Кроме этого, между ними были и другие спектакли, поставленные вами совместно с Анатолием Баскаковым. Я так понимаю, есть обоюдная заинтересованность?
– Безусловно, можно выпустить спектакль и не увидеться с режиссёром больше никогда. Или ты ему можешь не понравиться, или он тебе. У нас, художников, только один способ как-то высказать своё отношение: это не работать больше или, наоборот, работать. Во время работы над спектаклем первый раз, я понял, что Анатолий Борисович слышащий режиссёр, понимающий режиссёр. И контакт с ним у меня как у художника по свету был полный. При этом ещё важен же результат. Иногда бывает: люди милые, хорошие, а результата нет. А если результата нет, то тяжело дальше двигаться. Просто невозможно. А здесь результат, на мой взгляд, был просто замечательный. Мы добились того, что хотели. Мы сделали некое большое кино в театре. Мы даже, самое главное, не забыли про Чехова! Я считаю, спектакль получился очень интересный. Он может нравиться, не нравиться, но он очень любопытный и интересный. И в театре поняли, что без художника по свету в наше время нельзя. Поэтому второй раз меня пригласили, когда я работал с Иркутским драматическим театром имени Охлопкова. Я выпускал там два спектакля – «Женитьбу» с Рустемом Фесаком и «Тёмный лёд» с Геннадием Шапошниковым. В это же время здесь выпускался спектакль «Приключения Чипполино, или Тайна загадочного письма». В Иркутске у меня появилось окно в четыре дня, я и приехал. Затем было новогоднее шоу «Приключения Маши и Вити» и большой проект «Сказки Старого Арбата» режиссёра Юрия Ардашева.
– Сергей, насколько я знаю, параллельно с этим вы ещё работали с нашими театрами оперы и балета и бурятской драмы.
– Да, в оперном театре я принял участие в постановке спектакля «Жизель», который возвращали в репертуар. Для этого даже был приглашен балетмейстер из Германии Вильгельм Вундер, заново поставивший спектакль. После чего директор театра Аюна Цыбикдоржиева попросила меня поработать и над другими спектаклями. Я тогда задержался на месяц и изменил световое решение ещё в нескольких спектаклях, стоящих в репертуаре, в том числе «Чио-Чио-Сан» и «Дзамбулинг». В следующий раз я уже приехал по приглашению театра бурятской драмы имени Хоца Намсараева и с Цыреном Бальжановым выпустил спектакль «Сострадание». Когда я впервые приехал в Улан-Удэ, то оказалось, что здесь практически во всех театрах не знают, что такое художник по свету. Но нужно отдать должное Министерству культуры республики, в котором быстро осознали, что без современных технических средств, без световых эффектов дальнейшее развитие театрального искусства просто невозможно. И стали постепенно двигаться в этом направлении.
– Сергей, и всё-таки художник по свету насколько значимая в театре фигура?
– Одна из главных. И вот почему. Сегодня свет, световое решение проекта является неотъемлемой частью любого события в шоу-бизнесе. Будь то концерт, дискотека, выставка или театральная постановка. Потому что использование светового сопровождения помогает создавать визуальные образы. Раньше, говоря о театре, использовали такое понятие как «пространственно-временное искусство». Сегодня театр – это ещё и визуальное искусство. Чтобы было понятно, можно провести параллель с кино, которое долгие годы считалось единственным визуальным искусством. В кино есть главная фигура – режиссёр, который имеет некий замысел и всё формирует в соответствии с этим замыслом. А есть оператор, и это тоже главная фигура. Потому что оператор – он и есть то, что мы видим. Что нужно режиссёру. И художник по свету – это такой же оператор в театре. Что нужно – подчеркиваем, что нужно – укрупняем, что нужно – детализируем, что нужно – акцентируем. Создаём и образ, и атмосферу. Потому что атмосфера это, прежде всего, свет. С помощью современных световых технологий художник по свету раскрывает творческий замысел режиссёра. Конечно, свет всего лишь один из элементов. Другое дело, насколько он важен! А это решает и формирует уже режиссёр.
– Сергей, вы принимали участие в работе лаборатории «ArtЭРиЯ», как вы оцениваете то, что получилось?
– Мне сложно оценивать, потому что я сам как консультант принимал в этом участие. Но считаю, что многое в работе лаборатории было и интересным, и в некоторой степени новаторским. Впервые именно здесь мы создали на большой сцене камерное пространство для зрителей. Когда зрители находились не в зрительном зале, а на самой сцене. Олег Лоевский проводит лаборатории давно, с разными театрами и в разных городах. Но, как правило, раньше для постановки брались эскизы или отрывки. Потому как что можно поставить за 3-5 дней? В Улан-Удэ, опять же впервые, по настоянию Анатолия Борисовича решили попробовать ставить пьесы полностью. И получилось! Зритель за них проголосовал, т.е. за то, чтобы эти спектакли были в репертуаре. И они есть сегодня в репертуаре театра. Конечно, они были доработаны, но они есть, они идут. И это тоже впервые в истории лабораторий. Кроме этого, для актёров, которые участвовали в проекте, это стало определённым поворотом в биографии. В некотором роде встряской, они сами от себя не ожидали, насколько по-иному они могут играть. Поэтому я считаю, что «ArtЭРиЯ» для театрального пространства республики, безусловно, событие.
– Сергей, за полтора года вы подготовили к выпуску 8 премьер и создали новое световое решение для 10 ранее поставленных спектаклей. Ваша миссия выполнена или мы можем надеяться на новую встречу?
– То, что в Бурятии поняли, что со светом нужно работать серьёзно, безусловно, делает мой приезд сюда не напрасным. И поэтому у меня на сегодняшний день осталась всего одна задача, но самая главная – оставить здесь ученика, а ещё лучше учеников. Чтобы в каждом театре был свой художник по свету. И чтобы они могли самостоятельно выпускать спектакли. И такие люди уже есть, они уже появляются, просто их надо доучить. Если мне удастся эту часть работы – обучение – довести до логического завершения, я буду считать, что моя миссия выполнена.
СПРАВКА: Сергей Грачёв родился и живёт в Москве. Как художник по свету ставил спектакли в таких московских театрах, как РАМТ, театр «Мастерская Петра Фоменко», Московский академический театр имени Маяковского, Театр на Таганке, театр-студия «Человек», а также во многих театрах других городов России. Работал с такими режиссёрами, как Пётр Фоменко, Сергей Женовач, Кама Гинкас, Александр Яшин, Иван Поповски, Олег Рыбкин, Евгений Каменькович, Юрий Ардашев и др.
Беседовала Наталья Стефани
На фото: «Жизель», спектакль Бурятского театра оперы и балета им. Г. Цыдынжапова. ФОТО: