Психотерапевты в 300-тысячной Чите, вероятно, одни из самых редких врачей – на сотни хирургов, окулистов, стоматологов и реаниматологов приходится всего 15-20 практикующих психотерапевтов. Отношение к этой отрасли медицины не всегда справедливо - до сих пор записаться на приём к психотерапевту у многих считается зазорным. Поход к врачу скрывается от родных, а работу психотерапевтов часто ассоциируют с шаманством и снятием порчи.
Между тем, кафедра психиатрии, наркологии и медицинской психологии Читинской государственной медицинской академии с 2005 года выпускает врачей-психотерапевтов, которые используют в работе признанные во всём мире методики и техники. Обучение и клиническая подготовка психотерапевтов проходит на базе психотерапевтического центра «Гармония» - подразделения консультативно-диагностической поликлиники ЧГМА.
Центр сотрудничает с региональным представительством московского Института психотерапии и клинической психологии, благодаря которому появилась возможность приглашать в Читу для проведения курсов асов психотерапии, известных по всей России. О планах развития и направлениях обучения психотерапии в Чите ИА «Чита.Ру» рассказали региональный представитель Московского института психотерапии и клинической психологии, организатор обучающих программ, врач-психотерапевт, кандидат медицинских наук Наталья Коновалова и ведущий специалист психотерапевтического центра «Гармония» ЧГМА, кандидат медицинских наук Яна Феоктистова.
Психологи, психотерапевты, психиатры
- Давайте сразу разведём понятия психологии и психотерапии…
Яна Феоктистова: Психолог получает базовое немедицинское психологическое образование, но есть особая категория клинических психологов, подготовкой которых занимаются медицинские вузы. Мы надеемся, что уже этой весной на базе медицинской академии мы сможем начать подготовку клинических психологов, профиль работы которых - психологические проблемы, возникающие у людей с различными соматическими заболеваниями.
Психотерапевт - это, прежде всего, врач, получивший базовое образование по психиатрии и прошедший специальную квалификационную подготовку по психотерапии. Ни базового обучения психолога, ни диплома врача-психиатра недостаточно для того, чтобы заниматься практикой психотерапии. Подготовка психотерапевта занимает несколько лет, и включает в себя, прежде всего, личную терапию, постоянное повышение квалификации и обучение.
Психотерапевт работает как со здоровыми людьми, испытывающими различные жизненные сложности - возрастные кризисы, острое горе, проблемы межличностных отношений, так и с людьми, страдающими психическими расстройствами, прежде всего, неврозами. Психолог работает либо со здоровым человеком, либо в тандеме с врачом, когда он помогает больному человеку.
Наталья Коновалова: На базе регионального представительства мы проводим обучение как психологов, так и психотерапевтов. На самом деле, психологи в плане техник могут делать практически то же самое, что психотерапевты.
Я.Ф.: У психотерапевта при этом больше ответственности, шире диапазон действий.
Профилактика «профвыгорания»
- С чем связано возникновение идеи о приглашении преподавателей из Москвы?
Н.К.: Психологи и психотерапевты Читы зачастую не могут позволить себе обучаться в таких городах как Москва, Санкт-Петербург, Новосибирск, и привезти специалиста сюда намного дешевле, чем ехать самим в Москву. При этом выдаются документы государственного образца о повышении квалификации.
- Насколько давнюю историю имеет психотерапия в Чите?
Н.К.: История эта не столько давняя, сколько скачкообразная. Существует несколько поколений психотерапевтов, которые хорошо друг c другом сотрудничают. Это взаимодействие – огромная заслуга председателя координационного совета по психиатрии, заведующего кафедрой психиатрии и наркологии ЧГМА Николая Васильевича Говорина.
- Развита ли психотерапия в других городах Сибири?
Я.Ф.: Вопросы развития психотерапии - это зачастую вопросы удалённости от центральной части России. Ближайший центр, где можно пройти обучение – Иркутск. Дальний Восток, Забайкалье всегда являлись для выездных школ и преподавателей зоной удалённой и незнакомой. Именно в силу географической удалённости наши психотерапевты и психологи ощущают их дефицит.
Психотерапия развивается семимильными шагами, и запрос на получение знаний у врачей огромный. Эриксоновский гипноз, процессуальная психотерапия, трансперсональная, поведенческая, телесноориентированная психотерапия, коучинг, различные направления нейролингвистического программирования – это всё признанные во всём мире техники, которые пользуются огромной популярностью в силу их высокой эффективности.
Важно сказать, что наши психологи и психотерапевты, получая базовое психологическое образование, зачастую не имеют возможности постоянного собственного пролечивания и роста. Специфика нашей работы такова, что каждый практикующий психолог и психотерапевт периодически нуждается – и это предусмотрено этическими принципами работы - в личной терапии, и, что совершенно необходимо, в постоянном обучении и повышении квалификации. Для того, чтобы съездить в Москву и пройти там краткосрочный курс обучения протяжённостью одна-две недели, врачу понадобится как минимум 80-100 тысяч рублей. Что почти всегда неподъёмно и нереально для начинающего практика.
Н.К.: Обучение является профилактикой профессионального выгорания психологов врачей-психотерапевтов. Это очень важно – когда ты учишься и понимаешь, что делаешь что-то новое, ты не застреваешь в своём очень обособленном мире. Очень важно организовать собственную профессиональную тусовку – обучение этому способствует. Для психотерапевтов общение друг с другом очень важно.
Я.Ф.: Существует своя специфика обучения. Это не традиционные в общепринятом смысле лекции или семинары. Любое обучение любой методике психотерапии заключается в том что ты входишь в, чаще всего, групповую терапию в качестве клиента и какое-то время в этой группе лечишься. Убиваются два зайца. Во-первых, поддерживается экологическое равновесие и безопасность психотерапевта. Во-вторых, после прохождения группы в качестве клиента происходит разбор полётов, где разбирается методологическая часть - включается теория. Человек, который плотно занимается практикой психологии и психотерапии, как минимум один-два раза в год нуждается в курсах личной терапии и обучения.
- Курсы платные для ваших коллег?
Н.К.: Да, конечно.
Разбор тараканов по полкам
- Сколько преподавателей уже приезжало в Читу?
Н.К.: В течение полугода прошло три цикла - три обучающих программы. Мы привозили специалистов по телесно-ориентированной психиатрии, проводили первичное обучение по арт-терапии и по психологии сексуального поведения. Последний курс закончился 10 января. Дальнейшая работа будет направлена на набор групп на долгосрочные обучающие программы. Это интереснее. По тому же коучингу требуется более 200 часов обучения, и преподаватели сами предлагают приезжать в течение двух лет в четыре заезда. Скорее всего, одна группа будет проходить обучение по эриксоновскому гипнозу, вторая группа - это коучинг.
- А что такое коучинг?
Н.К.: Это методика успешного поведения, успешной жизни - и личная, и с точки зрения коллектива или предприятия.
Я.Ф.: Инструмент эффективных здоровых людей и эффективных отношений.
- Направления обучения вы выбираете по потребности ваших коллег?
Н.К.: Конечно, мы изучали спрос. Как только у нас проходит цикл, мы сразу проводим анкетирование и узнаём потребности коллег. В первый раз мы привозили мастера скорее пробно. Привезли специалиста по телесной психотерапии, а после тренинга составили анкеты и определили потребность. Самый большой запрос был на арт-терапию. Следующая группа у нас будет в марте – выездной семинар, продолжение арт-терапии – песочная арт-терапия и работа с пластическим материалом. В мае мы ждём продолжения цикла по телесной терапии, по Райху и Лоуэну.
При первичном обучении в медакадемии у нас даётся замечательная клиническая база - основа. Но есть проблема в получении техник, инструментария, плюс у нас, повторюсь, не сформирована культура психотерапевтической тусовки.
Я.Ф.: Психолог или психотерапевт, получив базовое академическое образование, зачастую оказывается брошенным одиночкой. Самая актуальная проблема всех специалистов, работающих в сфере общения и коммуникаций - это не только психологи и психотерапевты, но и журналисты, врачи других специальностей, преподаватели – проблема эмоционального выгорания. Каждый раз, когда ты находишься в ситуации достаточно близкого общения с человеком, а особенно с человеком страдающим, неблагополучным, ты, прежде всего, работаешь душой, тратишь свои собственные энергетические ресурсы, и бывают периоды, когда ресурсы иссякают, а возможности поменять чувственный инструментарий и закупить новое душевное оборудование нет. Предотвратить это или решать проблему возможно только в процессе личной психотерапии. Для психотерапевтов очень важна культура профессиональной тусовки, когда коллеги могут собраться вместе, устроить разбор полётов, клиентов, ситуаций, когда есть возможность выговориться, разобрать собственных тараканов по полкам, получить ресурс, поддержку от своих коллег, и увидеть ситуацию с другой стороны, что происходит на Балинтовских группах, которые проводятся в нашем центре.
Приезжие преподаватели – это, к тому же, взгляд из другой культуры – исторические корни ведь совершенно разные. Они нас интересно воспринимают – как землю шаманов, камланий, мистики. Побаиваются даже. Получить совершенно другой взгляд из другой культуры, иной подход к ситуации, к какому-то конкретному клиническому случаю очень полезно.
Н.К.: С психологами происходит то же самое. Читинский госуниверситет и педагогический университет дают базовое образование. Но после получения диплома человек повисает, ведь навык можно получать только у тех людей, которые им владеют. Конечно, каждый вузовский преподаватель имеет свою методику, но у нас большая часть преподавателей находятся в научной среде, они редко практикуют. Мы же привозим только практиков. Мы не претендуем на то, чтобы давать базовое образование, мы привозим только тех, кто может дать навык - инструмент для работы в определенной методике.
Нет затуманивателям мозгов!
- Насколько много в городе профессиональных психотерапевтов и достаточно ли их для покрытия запросов населения?
Я.Ф.: Не больше 30…
Н.К.: Из них плотно работают человек 15, и внутри этой профессиональной тусовки очень мало соприкосновений между собой.
Я.Ф.: Между тем, при становлении профессионального сообщества формируется культура отношения людей к психотерапии и психологии. Пока люди в большинстве случаев скрывают посещение психотерапевта. Это часто считается чем-то постыдным и унизительным.
- Давно кафедра готовит профессиональных психотерапевтов?
Я.Ф.: Первый выпуск был в 2005 году.
- Почему не готовили раньше?
Я.Ф.: Психотерапию нельзя назвать новым направлением. В нашей стране она развивалась достаточно давно, но неструктурно, неакадемично, зачастую ненаучно. Долго не были сформированы строгие требования к обучению психотерапии, её эффективности и методологии, под знаменем психотерапии работало великое множество псевдолекарей, парапсихологов, экстрасенсов и прочих затуманивателей мозгов. Но ситуация кардинально изменилась. Можно доверять качеству базового образования сертифицированных психотерапевтов, которые получают академическое образование, в том числе на нашей базе. Но, повторюсь, становление психотерапевта как практика занимает несколько лет, которые должны быть наполнены как постоянной практической работой, так и последовательным обучением.
- Проблема недостатка профессиональных психотерапевтов – проблема только Читы или всей России?
Н.К.: Недостаток постепенно восполняется, потому что профессия становится всё более актуальной. Запрос населения на психотерапевтическую помощь постоянно растет. Пойти к психотерапевту становится даже модным, в деловых кругах это показатель твоего статуса. Психотерапия даёт сокращение времени на решение проблемы, а время – деньги. И человеку порой удобнее и быстрее пойти и решить свои проблемы более качественно, чем самому в себе копаться. И люди, уважающие себя, своё время и ценящие своё здоровье, относятся к себе более серьёзно. И постепенно предвзятость к психотерапии уходит.
- Что необходимо сделать, чтобы сломать эту предвзятость?
Я.Ф.: Прежде всего – информация. Замечу, что в нашем менталитете зачастую информация в СМИ часто воспринимается критично, а вот когда соседка Люся сказала, что она ходила к психотерапевту, и там у неё всё получилось, сложилось и загорелось, то тогда я поверю и тоже схожу. Пока пусть на уровне сарафанного радио, но информация об эффективности и пользе психотерапии до людей доносится.
В ожидании чуда
- Где в Чите работают психотерапевты?
Я.Ф.: Психотерапевтический центр «Гармония», который является подразделением консультативной диагностической поликлиники ЧГМА, областной психотерапевтический центр, центры «Доверие», «Кодар»; консультативная служба Читинского госуниверситета оказывают психотерапевтическую и психологическую помощь в зависимости от профиля практикующих специалистов. Психотерапевты работают на базах лечебных учреждений психиатрического и наркологического профиля. Психологическая помощь оказывается на базе центров «Доверие», «Дар», «Лад», «Успех», на базе образовательных учреждений и некоторых организаций.
- Насколько дороги услуги психотерапевтов?
Я.Ф.: Говоря об оплате психотерапии, важно сказать, и это является частью предварительного договора о лечении, что клиент оплачивает время психотерапевта. Эффективность и успех предприятия зависит не только от знаний и умений психотерапевта, но и от самого клиента. Каждый раз между клиентом и психотерапевтом составляется устный контракт, в котором чётко обговаривается зона ответственности каждого из них. Зачастую клиент приходит в терапию в ожидании чуда и волшебной техники, которая изменит его жизнь. Но, если вы не готовы взять ответственность за изменения в себе на себя любимого, я вряд ли смогу чем-то помочь. Психотерапевтический процесс - это порой долгая, трудная, иногда даже болючая работа с собой и над собой. Психотерапевт в этом процессе - проводник, друг, партнёр, на начальных порах - учитель. Но конечная цель вашего совместного предприятия - увидеть, каким образом вы делаете вашу жизнь несчастной, а поведение неэффективным, и научиться по-другому. Свой путь каждый находит только сам. Если вам поправили ауру и сказали, как жить дальше и что делать - вы на приёме у кого угодно - священника, духовника, экстрасенса, бабушки из Смоленки, но только не у психотерапевта. Потому что вы не изменились и ничему не научились. Потому что вы сами по-прежнему неэффективны. Если человек хочет получить качественную психотерапевтическую помощь, он должен как минимум на 50% взять ответственность за результат терапии на себя. Стандарт индивидуальной консультации - 50 минут. Это время можно потратить так же, как в жизни - на ожидание чуда, а можно войти в интереснейший и благодарный процесс исследования себя с помощью инструмента, который в руках у терапевта. Результат, соответственно, различен. Поэтому оплата сеанса должна быть достаточно ощутимой для кошелька - мотивация просидеть в ожидании чуда значительно снижается, когда на это время затрачены твои средства.
В среднем час психотерапевтических услуг в Москве и Санкт-Петербурге составляет 100-300 долларов. Насколько мне известно, минимум Иркутска – 800 рублей. У нас в городе средняя стоимость сеанса - 400 рублей. Потолок оплаты зачастую повышается по инициативе самого клиента.
- Психотерапевты – больше мужчины или больше женщины?
Н.К.: Больше женщины.
- Почему?
Я.Ф.: Женщины более эмоциональны, более чувственны, чаще интересуются тонкостями внутреннего душевного устройства. Но есть разделы психотерапии – когнитивно-поведенческое направление, нейролингвистическое программирование, бизнес-консультирование, коучинг, где очень эффективно работают мужчины с рациональным подходом, превалированием интеллекта, разума, здравого смысла и так далее.
«Психика - очень нежёсткая конструкция»
- Вы говорили о подозрительном отношении населения, а как относятся к психотерапевтам врачи других специальностей?
Я.Ф.: У старшего поколения, врачей, которые давно работают, отношение часто достаточно предвзятое. Молодые врачи, которые проходили обучение в медакадемии, сформировали здоровый взгляд на психотерапию. Мы, будучи преподавателями, стараемся дать изнутри почувствовать, что такое психотерапия. И каждый год в интернатуру по психиатрии приходит всё больше и больше людей.
- Есть ли у профессиональных практикующих психотерапевтов свои проблемы?
Я.Ф.: Самый лучший психотерапевт – это врач, который сам когда-то был рабочим клиентом. Одним из условий обучения психотерапии является постоянное прохождение личной терапии. То есть никто не получает сертификата и допуска к лечению больного, если сам на себе не испытал структуры работы, не научился быть здоровым и эффективным. Если нет внутренней чёткой структуры здоровой психики, то не только лечить не сможешь, но и навредишь человеку. Психика – это очень нежёсткая конструкция, естественно, что у психотерапевта периодически в жизни случаются закавыки, сложности, тараканы какие-то старые начинают подниматься и шевелиться. И поэтому – что очень важно – каждый психотерапевт и каждый психолог обязательно нуждается в личном пролечивании, личной терапии. Если этого не происходит, либо это неэффективный терапевт, либо это хорошо маскирующийся невротик.
- Можно ли выделить какие–то наиболее эффективные методики, использующиеся читинскими психотерапевтами?
Я.Ф.: Трансперсональная психотерапия. Этот метод является наиболее ресурсным. С его помощью не только решаются накопившиеся проблемы, но и даётся мощный энергетический ресурс. Групповая трансперсональная терапия – очень мощная штука для профилактики эмоционального выгорания или для восстановления утерянного энергетического ресурса.
Н.К.: Это краткосрочный метод, который быстро даёт результат.
Я.Ф.: Да, это восемь-десять сеансов по пять часов. По эффективности групповая трансперсональная терапия приравнивается к полутора-двум годам индивидуальной терапии. И это предмет нашей гордости – то, что мы занимаемся чистым клиническим методом трансперсональной терапии. Подход разработан врачами-психиатрами с учётом всех показаний и противопоказаний с учётом множества нюансов, которые могут происходить в этой терапии. Многие продвинутые клиенты уже читали работы Станислава Грофа, который является родоначальником этой психотерапии. Но в силу того, что пока в стране был разброд и шатание, не существовало чёткой законодательной базы, этот метод был зачастую искажён, где-то приравнен чуть ли не к шаманским техникам, воспринимается зачастую, как нечто мистическое - выход в астрал, ловление души, снятие порчи и всё прочее. На самом деле это чёткий структурный клинический метод, благодаря которому с клиентом происходят очень объяснимые, понятные и полезные изменения. Прежде всего – за счёт трансформации переживаний на биографическом, перинатальном и – реже – трансперсональном уровнях. Краткосрочная, ресурсная и очень эффективная методика.
Н.К.: Это то, что мы привезли из Москвы именно из института психотерапии. С этим методом ректор института Елена Гордеева работает с 87-го года.
Сибирский мужик должен терпеть
- Можно ли выделить проблемы, свойственные именно нашему городу?
Я.Ф.: Вряд ли. Из наиболее близкого и очевидного – обострение фобических расстройств на пике эпидемии свиного гриппа. В ноябре-декабре первичные консультации были посвящены преимущественно работе со страхом смерти, в связи с ним же - страхом заболеть.
По поводу культуральных особенностей – у нас достаточно редко приходят в терапию мужчины, потому что настоящий сибирский мужик должен терпеть. Но на самом деле те мужчины, которые нашли в себе мужество обратиться за помощью, работают над собой достаточно быстро и эффективно. Важно, что групповая терапия зачастую малоэффективна без гендерных различий.
- Можно ли проводить разделение по социальным группам?
Я.Ф.: Категория бизнесменов, деловых людей – часто гиперкомпенсаторщики: они могут иметь разные проблемы в жизни, но редко приходят за помощью, и как результат - обращаются за помощью уже не к нам, а в отделения реанимации и кардиологии. Это может быть острый инфаркт, инсульт, запущенные формы заболеваний, которые они даже не заметили. Парадоксально, что их запрос на психотерапию звучит зачастую как «сделайте меня ещё более бесчувственным, эффективным роботом». Но на определённом этапе эти люди приходят в терапию с запросом на... чувства и радость. Искушённые материальными возможностями, в этой гонке они теряют более важное - себя, свои чувства. А те люди, которые более бережно относятся к себе, лучше слышат сигналы собственного тела, легче обращаются за помощью, быстрее и эффективнее её получают и как минимум дольше живут.
Н.К.: На самом деле, чем более успешен человек, тем он скорее обратится за помощью. Люди, которые не успешны, не рассматривают возможности помощи другого человека. Это вариант неэффективного поведения.
- В обычной жизни – не на работе - психотерапевты используют профессиональные навыки?
Н.К.: Существует принцип, привитый во время обучения на кафедре психиатрии, – если ты, выйдя с работы, начинаешь ставить окружающим диагнозы, то тебе нужно с работы уходить. Это и есть профессиональная деформация.
Я.Ф.: В таком случае ты перестаёшь быть человеком. Перестаёшь быть собой. Я понимаю, откуда идёт предвзятое отношение – сформировано чёткое представление, что психолог – это такой человек, который выучил ряд хитрых приемов, благодаря которым он видит чуть больше, а также обучен ряду хитрых манипуляций. И в обычной жизни он радостно это использует. Я не скажу, что таких психологов нет. В профессию часто идут люди, сами имеющие проблемы в общении и самореализации. И, если психотерапевт сам не пролечен, он сам не может эффективно строить отношения, поэтому продолжает играть в терапию и в своей личной жизни. Кроме всего прочего, это вопрос индивидуальной этики. В ситуации, когда мне кто-то из знакомых, друзей, близких просит профессиональной помощи, я могу подсказать, к кому сходить на терапию, могу порекомендовать хорошего терапевта. На самом деле такие же правила соблюдаются и хирургами, например. Когда ты слишком эмоционально вовлечён - ты перестаешь быть профессионалом. Если поговорить на уровне кухонного разговора, поплакать в жилетку, поддержать по-человечески – я вся твоя.
Мы работаем душой
- Есть ли хорошо экранизованные или описанные в литературе образы психотерапевтов?
Я.Ф.: Замечательный фильм «Повелитель приливов». Психоаналитика играет Барбара Стрейзанд. Там очень точно обнажено показана проблема внутренней сути психотерапевта – это двойная проблема, мы не имеем права привносить свою личность в работу с клиентом. Безусловно, эффективный психотерапевт зачастую - это харизма, которая притягивает и очаровывает на первых порах. Но в работе, если терапевт раздираем собственным сильным раздражением, гневом, любовью и так далее, места для клиента остается маловато. Мы работаем душой, и это единственный наш инструмент.
Фильм очень чётко показывает внутриличностный конфликт – врач влюбляется в мужчину, который находится у неё в терапии, но остаётся при этом терапевтом. Это фильм о том, как тяжело удержать эту грань и остаться профессионалом. Показана настоящая профессиональная работа и умение остаться человеком.
Н.К.: Есть ещё один очень хороший фильм «Всё красное» с Брюсом Уиллисом и из последних - фильм «Психоаналитик».
- А литература?
Я.Ф.: Ирвин Ялом. Это восхитительный, неповторимый, замечательнейший, человечнейший автор. Целая серия книг, которые являются в том числе и художественными бестселлерами, которые я бы порекомендовала всем начинающим психотерапевтам в качестве настольных пособий. Он легко и доступно в формате жизненных историй подаёт информацию о сути, о тонкостях психотерапевтических воздействий, интеграций и методик, внедрения психотерапевтического и тут же показывает их отображение во внутреннем мире человека. Книга, которая во многом помогла мне сформироваться как профессионалу– это «Когда Ницше плакал».
- Есть ли какие-то незыблемые авторитеты в профессиональном плане в регионе, в России?
Я.Ф.: У нас есть основоположник, учитель, который дал нам монолитную клиническую базу, которой мы можем гордиться не только в региональном аспекте. Когда мы выезжаем в Москву или Санкт-Петербург, то в плане научной и академической подкованности выглядим более чем достойно. Это Николай Васильевич Говорин.
Дежурные по Кашпировскому реанимации
- Вы говорили о людях, которые нанесли вред профессии. Кем были люди, которые вещали с экрана телевизора в 90-е годы? Были ли они шарлатанами?
Я.Ф.: К сожалению, в 90-е годы полностью отсутствовал государственный контроль за методиками применения разного рода техник. Была волна парапсихологов, псевдоэкстрасенсов… Всё это преподносилось под соусом психотерапии, воздействия на психику человека. На деле это были эффекты манипуляции, управления, внедрения в личность. Это, как минимум, неэтично.
Н.К.: Когда плохо и тяжело, люди куда идут чаще всего? В мистику. Это защитный механизм. Государству в таких условиях это на руку – давали Кашпировского, воду заряжали и мексиканские сериалы показывали, чтобы хоть как-то людей отвлечь от их насущных проблем.
Я тогда училась в Читинской медакадемии, и когда выступал Кашпировский, все реанимации города работали как дежурные. Возили людей с астматическим статусом, и все терапевты города работали на людей, которых не могли раздышать. И это было по всей России. Но тогда это было невозможно прекратить, потому что не было никакого государственного контроля, государству надо было сохраниться самому.
- Есть ли надежда, что шарлатаны от психотерапии больше не получат доступ хотя бы на федеральные каналы?
Я.Ф.: Это не надежда даже, а уверенность. Условия для практической деятельности психотерапевтов в России достаточно строги. У врача должно быть медицинское образование и сертификат – то есть ординатура или интернатура по психиатрии. Кроме этого, обязательной является специализация по психотерапии, которая предусматривает не только теоретическую подготовку, но и личную терапию. Только при соблюдении всех этих условий врач может заниматься психотерапевтической деятельностью. Так что я не думаю, что мы когда-то вернёмся к ситуации начала 90-х.
Андрей Козлов