Текст Сегодня в 13 часов по местному времени судья Ингодинского райсуда Читы Елена Мершиева огласит приговор имаму соборной мечети Мусе Камурзоеву, обвиняемому краевым УФСБ в изготовлении самодельной гранаты. Забайкальские правозащитники надеются, что будут предоставлены ответы на 10 наиболее важных вопросов, сообщает пресс-служба Забайкальского правозащитного центра.
1. Могли ли гранату в кабинет № 7 мечети подбросить посторонние лица? Известно, что за неделю до её обнаружения в мечети была проверка УФСБ. Тогда сотрудники выгнали прихожан из помещений первого этажа, в том числе из кабинета № 7, не позволив закрыть двери на замки. В ходе этой проверки прихожане заподозрили одного из сотрудников УФСБ в краже телефона имама Камурзоева. Мобильник оставался в незакрытом кабинете № 7. Но неожиданно зазвонил в кармане брюк сотрудника, когда он проводил профбеседу с имамом и прихожанами в другом помещении мечети.
2. Через неделю после этого события сотрудники УФСБ вновь прибыли в мечеть — для обыска с целью обнаружения запрещенных религиозных книг. Но без специалиста, имеющего познания в области экстремисткой литературы. Вместо него был специалист-взрывотехник, который сразу и обнаружил гранату — под сейфом в кабинете № 7.
3. Почему после обнаружения гранаты сотрудники УФСБ отказались проводить обыск в остальных помещениях здания, гаражах и других надворных постройках, расположенных на территории мечети?
4. Почему в мечете в присутствии понятых гранату упаковали в ДВА черных пакета, а на экспертизы она поступила в ТРЕХ пакетах, один из которых был белого цвета, второй с желтыми полосами, третий — с крупной белой надписью по бокам «Colins»?
5. Почему в кабинете № 7 была изъята граната диаметром 155 мм, а на экспертизы поступила граната диаметром 59-60 мм?
6. Почему следователь указал в протоколах, что образцы для сравнительного исследования получены в здании УФСБ, если понятые и сотрудники УФСБ в судебном заседании показали, что смывы с рук прихожан, в том числе имама Камузоева, были взяты в мечете?
7. Почему следователь указал в протоколе, что смывы с рук Камурзоева были взяты на ОДИН ватный тампон, помещенный в ОДНУ опечатанную бутылочку, а понятые и один сотрудник УФСБ в судебном заседании показали, что тампонов было ТРИ, и опечатанных бутылочек также ТРИ?
8. Почему следователь, после того как химическая экспертиза в ЭКЦ УВД не выявила на смывах рук Камурзоева «наслоений взрывчатых веществ», поручил дополнительную экспертизу взрывотехнику УФСБ (участвовавшему в обыске и изъятии гранаты), который и дал заключение, что в смывах рук Камурзоева обнаружен гексоген?
9. Можно ли доверять «оперативной информации» УФСБ, согласно которой Камурзоев в сговоре с неустановленным лицом в неустановленном месте приобрел у неустановленного лица взрывное устройство... но когда дело практически было расследовано, поступили другие оперативные данные — обвиняемый действовал в одиночку? Для чего это делалось? Не для того ли, чтобы с помощью такой манипуляции сохранить за УФСБ дело, подведомственное дознанию УВД?
10. Почему в судебном заседании в нарушение ст.73 УПК РФ не подлежали доказыванию мотивы преступления — по какой причине, по мнению гособвинения, Камурзоев пошел на преступление, если он ранее не был судим, являлся духовным лидером мусульман Читы, вел законопослушный образ жизни, был женат, имел трех малолетних детей?
"Байкал24"