16 марта в редакции газеты «Советская Сибирь» прошел круглый стол «От науки — к инновационной практике», в котором приняли участие главный учёный секретарь СО РАН Н. З. Ляхов, заместитель министра образования науки и инновационной политики Новосибирской области, начальник управления науки и инноваций М. И. Ананич, директор Конструкторско-технологического института научного приборостроения СО РАН Ю. В. Чугуй. Вёл мероприятие Никита Надточий, научный обозреватель «Советской Сибири».
Разговор о судьбах страны и, в частности, российской науки получился оживленным и непростым. Так, по словам Н. З. Ляхова, сегодня, в результате перехода экономики на коммерческий путь развития, российская наука оказалась лицом к лицу не с государством и его потребностями, а с госкорпорациями и большими акционерными обществами, компаниями. Произошла утрата госзаказа, без которого оказалось очень сложно выживать.
Сибирское отделение и раньше сотрудничало с «Норникелем» и подобными крупными компаниями, но в советские времена всё принадлежало государству, Академия наук также была в полном смысле слова государственным организмом, поэтому её вовлеченность в решение государственных проблем была естественной и заметной, а все схемы, этапы и цели сотрудничества — понятны и просты.
Сибирское отделение всегда помогало государству решать проблемы, связанные с развитием Сибири, участвовало в повышении обороноспособности страны, многое делалось и для космической отрасли. Но к настоящему времени знаменитый лаврентьевский треугольник «наука — образование — производство» оказался «с дырой в одном углу, которую нужно срочно попытаться каким-то образом залатать».
— Если я правильно понимаю стремление правительства, как раз об этом «латании дыр» сегодня идет речь, когда говорят об «инновационном мышлении, инновационном климате», пытаются создать Сколково, чтобы перенести готовые идеи из-за рубежа на нашу почву, — считает Н. З. Ляхов. — Но это вряд ли сможет нам помочь. В стране нет закона, который бы мог обеспечить наглядное и понятное продвижение интеллектуального продукта на рынок. Существует множество формальных проблем, ограничений, не решённых на законодательном уровне. И, в целом, не совсем понятны механизмы функционирования нашей экономики. Это, скорее, «дикий капитализм», чем современная рыночная модель.
Владельцев крупных компаний интересует, как правило, только сиюминутная прибыль, а судьба страны, наука и инновации — это думы о будущем, перспективы на 50–100 лет, о которых наши олигархи предпочитают не размышлять. Поэтому деньги от продажи нефти инвестируются за рубежом, а не вкладываются в наши экономику, науку, стратегические отрасли. Более того, даже в развитие собственных предприятий они предпочитают не вкладываться. Причем, не происходит и обратного, вливаний в нашу экономику из-за границы. Это порочный круг, который необходимо разорвать.
Правда, учёные, несмотря на все трудности, продолжают работать, изобретать, патентуют новые технологии. Но крупномасштабных проектов осуществлять по большей части не удается. А ведь именно научная сфера должна быть под пристальным вниманием и опекой государства.
Точка зрения М. И. Ананич более оптимистична. Основные, на её взгляд, беды нашей страны происходят от несовершенства законодательства и неумения продвигать свою продукцию на рынке:
— Можно критиковать всех и вся, но тот путь, который весь мир прошел за 150 лет, выстраивая рыночные отношения, наша страна прошла за 20, и при этом мы хотим, чтобы всё было идеально. Так не бывает, скороспелый продукт всегда нуждается в доработке. Правда, за последнее время наметились серьезные подвижки даже на уровне законодательства. Например, 24 июля 2009 года Государственной думой был принят 217 Федеральный закон о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам создания бюджетными научными и образовательными учреждениями хозяйственных обществ в целях практического применения (внедрения) результатов интеллектуальной деятельности. Закон позволяет патентовать научные изобретения, открывать малые фирмы на территории вузов без аукционов и т.д. Но необходимо понимать, что на все доработки, особенно законодательные, требуется время. Так, данный закон «пробивали» 10 лет, приняли его благодаря личному вмешательству президента Д. А. Медведева, но он и теперь нуждается в дополнениях, до сих пор выходят подзаконные акты. Была принята стратегия инновационного развития, но непонятно, что такое «инновационный продукт», не дано определение термина. Поэтому, например, застопорилась работа по оценке показателей инновационности региона.
Кроме того, нам не хватает рыночного мышления. Оно не может появиться сразу. Мы 70 лет жили в плановой стране, где никакого маркетинга не было и в помине, не существовало рекламы, она появилась как специальность только около 10 лет назад. Было понятие ФОССТИС — формирование спроса и стимулирование сбыта, которое, правда, касалось международной деятельности. Поэтому не удивительно, что многие из тех, кто делает инновационные проекты, даже не догадываются о необходимости бизнес-планирования, маркетинговой программы, рекламной компании, разработки фирменного стиля.
Создание Новосибирского технопарка, по мнению представителя обладминистрации, было очень правильным решением. Должна быть проработана система, позволяющая довести продукт от идеи до производства, со всеми механизмами и законами. Пока можно констатировать, что есть элементы этой системы, но целостной картины не вырисовывается.
Выясняется, что у нас в стране до сих пор не решён главный вопрос: о правах на интеллектуальную собственность. Хочется надеяться, что хотя бы Сколково заставит государство заняться решением этой задачи.
Правда, по мнению Марины Ивановны, основная проблема ещё и в том, что у нас очень консервативная страна, и люди активно сопротивляются инновациям. Может быть, они просто устали от революций и хотят жить спокойно?
А вот что думает по поводу сложившейся ситуации Ю. В. Чугуй:
— В свое время я возглавил Специальное конструкторское бюро научного приборостроения — один из углов «треугольника» Лаврентьева. Сейчас это называется «трансфером технологий», а тогда была «передача достижений науки от академических организаций ведомственным или непосредственно на заводы». Промышленность работала, поэтому предложений было много, порой приходилось отказывать. Мы были хозрасчетной организацией, поэтому в начале 90-х выжили только благодаря мудрому решению В. А. Коптюга преобразовать КБ в Конструкторско-технологический институт. Только 15 % финансирования шло из бюджета, остальное мы должны были зарабатывать сами. С тех пор львиная доля поступлений — внебюджетные источники.
С начала перестройки прошло уже 25 лет. Это очень большой отрезок времени, и хочется задать вопрос: «Куда идём и что имеем»? Какие видны результаты? Промышленность сейчас потихоньку встает из руин. Хорошо, что есть крупные корпорации, с некоторыми из них мы работаем. Но это — отдельные островки. Подавляющее большинство предприятий разрушено. Мы производим великолепный продукт, но он — штучный, крупных заказов в ближайшее время ждать бессмысленно.
Говорят, нужна модернизация. Я считаю, что нужна не модернизация, а мобилизация. Мы катастрофически теряем время, и есть опасность, что от страны может остаться, грубо говоря, мокрое место. Посмотрите на то, какими темпами движется вперед Китай. Еще 20 лет назад это была совсем другая страна, нищая и голодная. Сейчас это одна из мировых держав. У них есть государственная политика, правильно расставлены приоритеты. В стране около сотни только автомобильных заводов. Что происходит с Россией — непонятно, не зря обострились протестные настроения молодежи. Есть отдельные подвижки — Сколково и так далее, но это всё несерьезно.
В свое время академик В. А. Коптюг сказал простую вещь: экономический курс должен быть социально-ориентированным. Нужно, чтобы страна была нацелена на сбережение нации, территорий, всего, что у нас есть. А до тех пор, пока нет государственной воли, все точечные воздействия обречены на провал. В нашей истории были примеры, когда страну за годы жизни одного правителя поднимали до уровня мировой державы (например, царь-реформатор Петр I). Есть такой парадокс: когда всё плохо — это хорошее время для пересмотра жизненных ценностей и ориентиров, кризис может стать поводом для рывка. Нужны радикально новые пути. Понимают ли это наши правители — не знаю. Хочется верить, что понимают.
Ещё нужно понимать, что мы живем в оазисе, который представляют из себя Академгородок и Новосибирск. Если вы отъедете километров на 50 от большого города, погрузитесь в кромешный мрак и разруху. Вся промышленность разрушена, люди занимаются либо частным извозом, либо едут в крупные города, устраиваются рабочими на стройки и так далее. Или идут в бандиты. Нашумевшая станица Кущёвская, которая находится недалеко от моего родного города — яркий тому пример. А сколько таких станиц по России! Необходимо как можно скорее восстановить промышленность, сельское хозяйство, без этого ни одна страна не сможет существовать. И всё встанет на свои места. Иначе нас завоют китайцы, причем без оружия, и это — вполне реальная угроза.
На вопрос, что можно сделать, чтобы коренным образом изменить ситуацию в стране, Н. З. Ляхов ответил шуткой: «Отменить „закон Черномырдина“, который гласит: хотели — как лучше, получилось — как всегда».
Одна надежда — на молодежь, которая, как известно, наше будущее. Все согласились, что должна быть государственная политика, направленная на воспитание подрастающего поколения. Со школьной скамьи должно формироваться инновационное мышление у школьников, чем, собственно и занялись СО РАН, технопарк, университет и администрация, подписав соответствующее соглашение. Кстати, в Академгородке для детей в плане развития научного и инновационного мышления делается немало. Кроме всем известной ФМШ есть всевозможные кружки, включая КЮТ, одно из любимых детищ Лаврентьева, создаётся музей науки и техники. Правда, как оказалось, КЮТ сейчас переживает не лучшие времена — всё упирается в финансирование. Создана комиссия под председательством Ю. В. Чугуя, предложения по источникам финансирования рассматриваются. Одна из идей — отдать КЮТ под патронат Технопарка.
Е. Садыкова, «НВС», Фото Ю. Бибко