В августе исполнилось 150 лет со дня рождения выдающегося краеведа Николая Васильевича Кирилова.
Я нисколько не преувеличиваю, его заслуги перед нашим краем действительно велики, но до сих пор в полной мере не оценены. Мы уже рассказывали в «Верхнеудинском листке» о его встрече с А.П. Чеховым, но, конечно, это был лишь эпизод в биографии обоих врачей.
Николай Васильевич родился в Вышнем Волочке Тверской губернии, по окончании гимназии поступил в Московский университет на физико-математический факультет, откуда через год перевелся на медицинский. В 1883 году Кирилов окончил университет, через год попросил о своем назначении в Сибирь. Сам он так объяснил свой поступок: «Я стал хлопотать о Сибири, куда и отправился, полный надежд, что Сибирь позволит мне приложить свои знания к научным исследованиям, заняться коими я так спешу, боясь потерять время своей жизни».
Кирилов был назначен на должность врача Баргузинского округа, и в феврале 1885 года прибыл в Баргузин. С этого момента и начинаются его труды не только как медика, но и как краеведа, метеоролога, этнографа. Газетная статья не дает нам возможности рассказать о его многообразной деятельности, но дадим о ней хотя бы общее представление. «Сельский врач, – писал Кирилов, – не имеет больницы, не имеет приемного покоя, где бы он мог, если не перевязку сделать, то хотя бы раздеть и осмотреть больного». Не хватало медицинских препаратов, самых обычных средств. Но в этих условиях Кирилов не только лечит местное население, но и совершает поездки по обширному Баргузинскому округу до Верхнеудинска и на прииски. И пишет: «Я томлюсь недостаточно полезной деятельностью».
В 1886 году Кирилов переводится в Верхнеудинск опять же на должность окружного врача, но надежда остаться в городе не оправдалась, местом его пребывания назначен Петровский завод, входивший в те годы в Верхнеудинский округ. Здесь он занимает должность заводского лекаря. Кирилов разворачивает здесь активную научную деятельность, ведет метеорологические наблюдения, этнографические исследования, составляет гербарии, коллекции чучел и археологических находок.
В 1886 году он совершил поездку на Селенгинские рыбные промыслы, одним из первых поднял вопрос о хищническом промысле омуля в устье Селенги и о катастрофическом снижении улова. Более того, он ставил вопрос об искусственном разведении рыбы, отмечая: «человек может заселить Байкал обильным количеством вкусного омуля наперекор всему».
В эти же годы Кирилов начинает изучать тибетскую медицину, знакомится с известными ламами в т.ч. с Хамбо ламой Дампилом Гомбоевым, совершает поездки в Монголию. Результатом этих работ стали несколько статей и докладов о тибетской медицине. Активно сотрудничает Кирилов с Русским Географическим обществом, получая награды за свои работы.
Некоторое время Кирилов работает в Бичуре, но из-за конфликта с местными жителями и начальством переезжает в Верхнеудинск, а затем и вовсе переводится в Читу. Но еще несколько лет выходили его статьи по материалам, собранным в Бурятии и Монголии, появляются его статьи по охотоведению и мараловодству, по проблемам Байкала, климатологии, археологии, этнографии и, естественно, по медицине.
Дальнейшая судьба Кирилова была связана с Дальним Востоком. Он работает на Сахалине, совершает поездки в Японию и Китай и даже отваживается на кругосветку через Петербург, Англию и Америку на Аляску и Чукотку. Многие годы Кирилов работал в Приамурье. Но мы все же ограничимся его служением в Забайкалье, да и то это не рассказ, а всего лишь краткий обзор.
Позволим себе привести еще один фрагмент из воспоминаний уже знакомого нашим постоянным читателям А.М. Кроля: «Мой гость сразу произвел на меня весьма благоприятное впечатление. В нем все нравилось: его открытое лицо, его громкая, добродушная речь, его мягкий голос, простота и неподдельная жизнерадостность./…/
Что меня особенно поразило в Кирилове, это его внешность и манера говорить. У него был резко выраженный еврейский тип: карие, чисто восточные глаза, черные вьющиеся волосы и жестикуляция типичного жителя черты оседлости.
Откуда все это у него, мысленно спрашивал я себя?
Кирилов точно отгадал мою мысль, так как поспешил сообщить, что отец его был евреем из бывших кантонистов».
Погиб Кирилов 18 февраля 1921 года в Благовещенске, его сбил «едва ли не единственный в городе автомобиль». Могила Николая Васильевича затерялась, большая часть архива не сохранилась. Но даже опубликованное наследие велико и разнообразно и во многом до сих пор не потеряло своего значения. Жаль, что его юбилей не отмечался в Бурятии.
Виктор Харитонов