Иркутские ученые скрещивают между собой байкальских рыб; в перспективе новый вид подойдет для выращивания в условиях замкнутого водоема
В пресноводном аквариумном комплексе Иркутского лимнологического института живут не совсем обычные рыбы — гибриды сига и омуля. С момента выклева этим малькам исполнилось всего полтора года, но они уже известны на весь мир. О том, ради чего затевался эксперимент и будет ли от него какая-то польза, мы поговорили с Любовью Сухановой — старшим научным сотрудником лаборатории ихтиологии Лимнологического института СО РАН и автором идеи.
В центре коллективного пользования проводят самые разные опыты с байкальскими организмами. Здесь нет ни одного аквариума, в котором бы плавали рыбы «просто так». Каждая емкость, заполненная водой, — отдельный эксперимент. Даже в пустых на вид резервуарах плавают практически невидимые микроорганизмы. Еще в одном сосуде — самое древнее животное на Байкале, байкальская губка. Ученые называют ее, такую похожую на растение, заводом по производству биологически активных соединений и сетуют, что сегодня этот необычный зверь больше всех страдает от загрязнений прибрежной зоны Байкала. Но набольшее внимание привлекают аквариумы с гибридами.
— Мы здесь делаем все исключительно для научных целей, — говорит Любовь Суханова, — поэтому сразу скажу, что с практической точки зрения скрещивать сига и омуля особой необходимости не было. До этого мы провели большие исследования по выяснению степени родства байкальских сиговых и выяснили, что омуль и сиг не далекие виды, как раньше считалось, а очень близкие родственники. Следующая задача — исследование разницы между сигом и омулем, которые обитают в Байкале, на генетическом уровне. Мы хотим понять, что в их генах влияет на адаптацию к конкретным нишам обитания. Проще говоря — изучаем процесс эволюции сиговых.
— Омуль — это и есть сиг?
— Да. Сиг — изменчивый вид. Он живет в разных озерах и в Евразии, и в Северной Америке. Его очень много, и он принимает разные экологические формы — в зависимости от ниши, в которой живет. В Байкале много разных ниш, и сиг разошелся на две различающиеся формы. Одна из них — это и есть омуль, который питается в толще воды и мигрирует на большие расстояния. Вторая форма — типичный сиг, который собирает корм со дна и быстро растет. Самый крупный — озерно-речной сиг, или пыжьян. Он, как и омуль, нерестится в речках, но при этом, по сравнению с озерным сигом, приходится омулю дальним родственником.
— Если омуль и сиг — это один и тот же вид, что дает их скрещивание?
— Мы выяснили, кто кому родственник, а сейчас просто изучаем молекулярные механизмы, ответственные за адаптации. При этом мы не первые. Канадские ученые тоже проводят эти работы, там много озер, в которых живут сиговые рыбы, в том числе и близкие к байкальским. Они также расходятся на две формы: одну называют карликовой, вторую — нормальной.
— И что, их сиг-омуль такой же вкусный, как и наш? Если это так, то есть ли у нас еще повод гордиться омулем?
— Конечно! В каждом водоеме есть свои оригинальные виды, а наш омуль уникален как раз тем, что родом из Байкала — колыбели сиговых. Насчет вкусовых качеств еще можно поспорить, поскольку тот же сиг и жирнее, и вкуснее. Но его мало. Поэтому именно омуль стал нашим брендом — его всегда ловили в больших количествах.
Гибриды — не для открытых водоемов
— А у вас как родилась идея заняться гибридами?
— У меня родители, бабушка с дедушкой, дядя, тетя — ихтиологи, фанаты своего дела, всю жизнь занимались именно байкальским омулем. Папа, Василий Васильевич Смирнов, один из авторов вышедшей в 1976 году книги «Омули Байкала». Тогда же, в 70-х годах, родители тоже подращивали мальков омуля разных популяций в аквариальной Лимнологического института, чтобы посмотреть, будут ли они отличаться, развиваясь в одинаковых условиях.
А когда недавно в Байкальском музее в Листвянке появилась лаборатория с многочисленными аквариумами, где можно проводить эксперименты в проточной байкальской воде, мы вновь решили рискнуть. Не все идет гладко. Первое время мы думали, что сможем кормить их живым кормом, но это оказалось очень трудной задачей. Потом мы часть рыб перевезли из музея в Иркутск, а здесь их приходится содержать в водопроводной воде. Это тоже риск, мы не знали — смогут ли они в ней жить. Даже после фильтрации образуется осадок — коричневые хлопья, оксид железа от старых ржавых труб. Мы и сами ужасаемся тому, что мы пьем. Рыба растет, но из-за тесноты заболели желтухой, надо срочно пересаживать. Мы уже подготовили бассейны емкостью в тонну, фильтровать воду из-за объемов становится еще сложнее.
— Опыты длятся два года. Уже можно говорить о результатах?
— Для проведения нашего эксперимента необходимо провести обратное скрещивание, а произойдет это не раньше чем через три-четыре года. Байкальские сиговые половозрелыми становятся только в пять лет. Получится ли у нас создать им подходящие условия и вырастить — неизвестно. Мы уже выяснили, что омуль сам по себе хлипкий. Гибриды, у которых мама — омуль, хуже едят и меньше растут. Те, у кого мама — сиг, наоборот, лучше приспособлены.
— Если все пройдет успешно, может получиться новый, жизнеспособный, быстрорастущий и вкусный вид рыбы?
— У нас нет такой задачи. Кроме того, отпускать гибриды и загрязнять ими озеро категорически нельзя. Самая большая проблема всех водоемов сегодня — разные посторонние виды, которые вытесняют тех, кто там живет. Байкальские рачки, например, на западе страны уже выселили других, таких же маленьких рачков. Или вот головешка — ротан, попавшая в Байкал, активно вытеснят другие виды. Это очень жизнеспособная хищная рыба, которая может жить даже в грязной воде. И как теперь от нее избавиться?..
— Почему, кстати, процесс скрещивания сига с омулем не происходит в Байкале?
— На самом деле озерно-речной сиг скрещивается с омулем, потому что на нерест они идут в одну и ту же реку и сроки нереста у них частично совпадают. Но их гибриды менее жизнеспособны, поскольку каждый вид приспособлен к своей среде обитания, а гибриды — ни туда ни сюда. Они, можно сказать, не знают, что им делать. А озерный сиг нерестится в Байкале, так что он территориально и по срокам разделен с омулем. Мы скрещивали именно озерного сига с омулем.
Сейчас еще пробуем работать с байкальским озерно-речным пыжьяном. С научной точки зрения он, может, не так интересен, но это сейчас исчезающая популяция. Раньше на нерест в Баргузин ходили тысячи сигов, а сейчас единицы. В прошлом году у нас совместно с Госрыбоцентром из Улан-Удэ появилось желание сделать банк спермы сиговых рыб. Так вот за месяц, который мы провели в совместной экспедиции, в речку зашло всего 8 рыбин! Из них с икрой оказались только две самки и один полноценный самец. Самое ужасное, что пыжьяна продолжают вылавливать, и никто сейчас не скажет, сколько их всего осталось.
Не все полезно, что в рот полезло
— И все-таки если ли какая-то польза от скрещивания омуля и сига?
— Теоретически можно выращивать полезную для питания рыбу в условиях замкнутого водоема. Двойной эффект может быть, если получить гибридов сига с пыжьяном: они оба хорошо растут, и гибриды первого поколения более жизнеспособны, в чем мы уже убедились. Но все эти догадки еще нужно проверить на практике, а экспериментировать на голом энтузиазме очень сложно.
Наталья Федотова. Фото автора