Имя Арнольда Тулохонова давно известно широкой общественности. Член-корреспондент РАН, доктор географических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, почетный гражданин Улан-Удэ – перечень его званий и титулов можно перечислять долго. Но более всего он снискал известность как директор Байкальского института природопользования СО РАН. Однако натура господина Тулохонова не ограничивается только научной деятельностью.
В конце 2007 года он был избран депутатом Народного Хурала РБ по спискам «Единой России». И хотя он не новичок в политике - работал еще в Бурятском обкоме КПСС - но на посту депутата его деятельность заиграла новыми красками.
На прошлой сессии Хурала Арнольд Тулохонов сделал два довольно ярких выступления. С них мы и начнем разговор.
- Арнольд Кириллович, напомните, пожалуйста, о чем шла речь в этих выступлениях.
- В своем первом выступлении я отметил, что принятый ныне республиканский бюджет ничем не отличается от такого же двадцатилетней давности. В нем нет мысли. Нет понятия того, как зарабатывать деньги, и как рационально их тратить. Кроме того, взять российский бюджет – он социально защищенный, ни одна социальная статья не сокращена. У нас сокращено все. Даже сельское хозяйство в три раза сократили. А о науке практически вообще нет. Есть две статьи по прикладной науке. Для ее развития правительство, дескать, разрабатывает концепцию, территориальное планирование, проектирование и строительство. Причем делает это все практически одновременно, хотя для такой работы нужно много времени. А тут в один год хотят сделать все. Концепцию выиграли итальянцы.
- А почему не мы?
- Я об этом и спрашиваю. Как могут итальянцы заниматься концепцией? Я понимаю, если бы они занимались проектированием, у них опыта больше. Но концепция – это же знание сути того, куда надо вкладывать средства, куда развиваться. Далее – территориальное планирование. В законах нет такого понятия. Бывает планирование районное, городское. И еще строительство. К науке это никакого отношения не имеет. Кроме того, в статье «прикладная наука» предусмотрено долевое финансирование – 50% дает республика, другую половину – Российские фонды фундаментальных и гуманитарных исследований. Республика выделила 2,7 миллиона рублей, фонды, соответственно, столько же. Если бы предусмотрели десять миллионов – фонды бы выделили десять. 2,7 миллиона, кстати, это столько же, сколько примерно выделено на регулирование численности волков.
Сколько проблем, ошибок возникает со стороны правительства, когда неграмотно планируется бюджет. Я и сказал – такой бюджет не годится.
- Почему, по-вашему, была урезана «социалка?»
- Ну, известно. Республика, дескать, дотационная, депрессивная. Но при этом бюджет составлен бездефицитный. Хотя российский – дефицитный. В итоге мы приняли некорректный бюджет, о чем я сказал, но никто из депутатов меня не поддержал. Либо всем все равно, либо кто-то чего-то не понимает. В итоге бюджет принят, несмотря на все мои возражения. Как говорится, «собака лает – караван идет». Но я, хоть не собака, молчать тоже не буду.
- В связи с этим, ваша оценка работы правительства республики.
- Оно старается. Этого нельзя не заметить. В силу своих возможностей, кадровой и профессиональной подготовки. Хотя в правительстве очень мало профессионалов, в принципе, как во всей России. Непрофессионализм центрального правительства проецируется на непрофессионализм местного.
Депутаты в своем большинстве тоже непрофессионалы.
- А о чем шла речь во втором вашем выступлении?
- Я сказал, что попытка руководства Хурала прислушаться к московскому мнению, которое боится всевозможных псевдонациональных проблем, некорректна. И поэтому обращение Хурала о противодействии неонацизму к президенту, правительству и двум палатам парламента России правильное, и все, кто имеет совесть, должны голосовать за него. Я выдвинул предложение обратиться и ко всем парламентам российских республик, но оно не прошло. Мы должны были показать, что не молчим, а поддержат они наше обращение или нет – их право. Могу отметить, что было партийное давление, чтобы вообще отклонить данное обращение.
- Вы его не испугались?
- А чего мне бояться? Я слишком много прожил, слишком много знаю и слишком много сделал, чтобы кого-то или чего-то бояться.
Хотя… у меня два сына живут в Москве. Я сам десятки раз там сталкивался с оскорблениями на национальной почве и могу признаться – иногда боюсь даже выйти из гостиницы. К счастью, против обращения проголосовало всего двадцать депутатов. Это те, кто остался «под крышей» начальства. Страшно, что есть такие люди, которые из-за начальственного окрика могут пойти против своей совести. И в итоге я вообще заявил, что выйду из партии, если она не отражает воли народа.
- Может, вы вообще внутри остались коммунистом?
- Ну, что значит «коммунист». Вообще, все партии, по сути, отражают волю народа. Другое дело, подходы разные. У нас они особо не отличаются. Просто идет борьба за власть. Коммунисты, ЛДПР, «Справедливая Россия» против народа не пойдут и не должны пойти. А как они называются – это дело десятое. И спор идет по мелочам.
- Вот говорят, что Россию спасет некая «национальная идея». А что спасет Бурятию?
- Задача проста – поднять уровень жизни. Голодный человек с пустым холодильником никакие вопросы, кроме желудка, решать не способен.
Человека надо сначала накормить, любым способом. Что касается Бурятии. Байкал, Прибайкалье – самое богатое место в России. Это преступление, что на берегах озера живут бедные люди. Как материально, так и ментально. Большинство работать не хочет. Кроме того, пытаясь, дескать, спасти Байкал, власти накладывают законодательные ограничения на хозяйственную деятельность. Хотя у нас есть возможность параллельно решать экономические, социальные и экологические вопросы. Есть ведь теория устойчивого развития, которой занимается Академия наук, наш институт, когда можно вести хозяйственную деятельность без ущерба для экологии.
Байкал должен кормить. Нельзя смотреть на него как на некое чудо и просто созерцать. Далее, мы республика, находящаяся на границе с буддийским миром, который интенсивно развивается. У нас выгоднейшее приграничное положение, которые мы обязаны использовать. В первую очередь, это безвизовый въезд в Монголию и Китай, о чем я говорил еще на днях Бурятии в Совете Федерации. Сейчас процесс постепенно пошел. Но, к сожалению, у нас на границе создаются искусственные проблемы. Пограничники и таможня не заинтересованы в развитии приграничных отношений. Так, у монгольской таможни есть магазины «duty-free», двойное движение, столовые, есть туалеты. У нас ничего нет. Стоим по восемь часов на границе.
На Западе приграничные территории могут сами развивать внешнеэкономические отношения. Сейчас Китай вкладывает миллиарды в приграничное развитие своих северо-восточных, граничащих с Россией, регионов.
- Причем за наше сырье, деньги…
- У нас же почти вся внешняя торговля, финансовые, экономические потоки идут через Москву, с тем же Китаем – проходят через наши головы.
В 2004 году разрабатывался закон о приграничных территориях, но он до сих пор не принят. Боятся сепаратистских настроений, что приграничные территории разбогатеют. Мы сейчас зад России, а надо – чтобы стали фасадом, лицом России. Задом быть плохо, на нем удобно только сидеть.
Пока же центр не может, не хочет, не понимает. Я вообще сделал предложение, чтобы в Улан-Удэ разместили штаб-квартиру Шанхайской организации сотрудничества. Но никто не шевелится. Надо понять, что без Сибири и Дальнего Востока Москва проживет ровно неделю.
Сейчас все территории России вымирают – экономически, политически, социально и демографически. Если это будет продолжаться, Россия вновь превратится в Московскую Русь. К этому мы, к сожалению, идем неуклонно.
Константин Воронов,
«Вечерний Улан-Удэ – Неделя»
<p align=right><a target=_blank href=http://baikal-media.ru/news/interview/56957/>опубликовано на сайте ИА "БМК"</a></p>