- Антон Васильевич, вам не досадно, что вот так всё обернулось?
- Конечно, досадно, что победу у меня украли. Но это первое ощущение. А вот второе ощущение – все-таки удовлетворение, потому что мы не отдали победу тем, кто мог сделать Иркутску плохо – команде Сергея Серебренникова. Подтвердилось то, что мы и объясняли: иркутяне справятся сами. И справились!
- А что еще, на ваш взгляд, выяснилось?
- Что с малыми ресурсами можно противостоять мощи административного ресурса. Никто из специалистов в это не верил. Против меня были брошены депутаты Государственной думы, члены Совета Федерации, бывший мэр, администрация города и области, губернатор, депутаты городские, депутаты Заксобрания, строители, почётные граждане… Кого только там не было! После этого смешно слышать заявления Серебренникова о том, что ему никто не помогал. Денег не меряно. Телевизора – сколько хочешь. Газеты – на любой вкус и цвет. Все залы, все предприятия открыты, студентов сгоняют, учителей и врачей заставляют голосовать. Если это не помощь, то что тогда помощь? Осталось разве что Владимира Путина сюда привезти.
- Почему же всё это не сработало?
- Вот это и есть главное, что даёт удовлетворение. Иркутяне показали, что они не быдло, они – народ, то есть люди, которые отличают истину от лжи и могут объединиться ради дела, забыв о конфликтах и второстепенном. Несмотря на тотальную обработку, несмотря на прямой подкуп – известно ведь, что в некоторых городских округах раздавали сахар, муку и даже деньги – люди поступили так, как велело им сердце.
- Но признайтесь: вы же не ожидали столь однозначной реакции иркутян?
- Мы рассчитывали как раз на такую реакцию. Если бы я остался к 14 марта в списках кандидатов, то всё завершилось бы четырёхкратным перевесом в мою пользу. И это не выдуманная социология, в которую играла, например, команда Серебренникова. Наша социология обычно совпадает с результатами до сотых долей процента. Другое дело, что в последнюю неделю мы не знали, удастся ли организовать переток голосов избирателей в пользу Виктора Кондрашова – срок слишком короткий. Соперники же делали всё, чтобы этот переток не состоялся. Они выпустили специальную газету, крутили ролики, тогда как нам везде поставили «рогатки». Я в ролике обратился к своим сторонникам с просьбой голосовать за Кондрашова, но тому не дали с этим роликом выйти в эфир даже во время, которое было выкуплено!
- А это не нарушение закона о выборах?
- Чистой воды нарушение. Но не первое и не последнее за период нынешних выборов. Я не говорю уже о провокациях, в которые меня и Кондрашова пытались регулярно втянуть…
- Но вот есть у меня сильное подозрение, что иркутская элита все-таки реально помогала вам, хотя публично ставила галочку за Серебренникова. Ведь у вас неожиданно оказалось достаточно денег для выпуска такого большого количества газет, баннеров, листовок…
- Конечно, мне помогали многие из числа тех, кто реально понимал, какое будущее готовила Иркутску «братская команда». Но помогала вовсе не бизнес-элита, а простые жители, в том числе мои ученики.
- А можете сказать, кто именно?
- Конечно, не могу. Скажу только, что это скромные и порядочные люди, патриоты своего города.
- Я заметил, что на инаугурации Кондрашова в зале сидели в основном те, кто реально работал на Серебренникова. Они наверняка сейчас готовы клясться и многие уже клянутся в верности новому мэру. Всё-таки странно это всё, не находите?
- Прискорбно, но факт. Таковы сегодня особенности иркутского элитарного менталитета. Что ж, это только подтверждает, что в Иркутске нет политики в полном смысле этого слова. Профессия политика – это, безусловно, точное соответствие обещанного и исполненного…
- Хорошо, какие секреты сейчас уже можете открыть? Говорят, на вас работала PR-команда знаменитого Сергея Маркелова?
- Да, работала. Фирма «Маркком» подключилась уже после начала кампании, но работали не только они. Были и другие, не менее талантливые, хотя и менее известные в Иркутске.
- А это правда, что вы наняли тысячу агитаторов, каждый из которых должен был привести на выборы по 20 человек? И вы как будто планировали истратить на это 20 млн рублей?
- Это полный бред. Кампания строилась не на «подвозе» избирателей, а на убеждении, на идеологии, если хотите. Комментировать финансовые вопросы я не буду – по причинам, которые, надеюсь, понятны. Скажу лишь, что по бюджету моя кампания обошлась примерно в 8-10 раз дешевле, чем кампания Серебренникова.
- У вас были свои шпионы в его штабе?
- Нет. Можно же оценить кампанию по ключевым моментам. Например, расходы на телерекламу. Расценки известны (55 000 стоила одна минута), объем эфирного времени известен. То есть можно понять, во что реально обошлась «работа с телевидением», которое безостановочно крутило сюжеты о деятельности Серебренникова, сколько стоят газетные публикации, которые под видом аналитики, без грифа «оплачено из фонда кандидата» увещевали иркутян голосовать за братчанина. Плюс работа штаба, социология, «поле», контркампания и так далее.
- Миллионов 100-150?
- Не меньше. Мы изначально понимали, что в финансовом компоненте кампании мы проигрываем. Поэтому строили агитационную работу на иной основе.
- На какой же?
- В самом начале кампании губернатор области в газете «Байкальские вести» заявил следующее: «Я выдвинул Серебренникова, потому что есть армия, с которой не воюют». Это цитата из Сунь Цзы, «Искусство войны». В трактате речь идёт о том, что действительно может быть армия, с которой воевать бесполезно, но эта армия должна отвечать определенным требованиям. В первую очередь, требованиям морально-политического единства армии и народа. Ну, где у губернатора была такая армия? В воображении? А у нас она была…
- У вас?
- Ну, конечно. По образному выражению, у такой армии и такого народа должно быть «одно сердце». Нам удалось достигнуть подобного единства. Другими словами, удалось достигнуть: первое – единства кандидата со своим штабом, второе – единства штаба с «полем», то есть агитаторами на местах, и третье – единства «поля» с населением. Мы исходили из того, что избиратель – не объект для манипуляции, не пешка в чужой игре, а сознательная личность, гражданин, от позиции которого зависит наше общее будущее. Поэтому мы ставили задачу не просто привести избирателей на участок, а завоевать сторонников и единомышленников. И это нам удалось! Иркутяне чётко осознали, что же происходит, что нужно делать и где свои, а где чужие. Я бы назвал это даже высшей степенью политического единства, когда люди без денег и без нажима понимали, что это их личное дело. И работали именно на этой основе.
- Да-а-а… Редкое явление на выборах.
- Поэтому никто из так называемых экспертов и не верил в ее возможность. Приезжали, крутили головами. Многие крутят до сих пор, пытаются понять…
- А из администрации Президента страны не интересовались секретами вашего успеха? Не приглашали пообщаться?
- Приглашали, и мы общались.
- О чем именно, если не секрет?
- О платежах за услуги ЖКХ, в частности. И это пример, когда правильный сигнал распространяется беспрепятственно, сметает все преграды. Первый раз я в феврале заявил, что платежи за услуги ЖКХ можно снизить в два раза. Последовала незамедлительная реакция со стороны руководства города и области: «Романов – популист!». И даже гомерический хохот во властных структурах раздался, дескать, что за ерунда.
- А что это было – действительно?
- Совершенно реальная вещь. Почему 90% населения не знает, за что платит? Почему тайна за семью печатями, куда идут собранные с жильцов деньги, какую прибыль получают посредники – перепродавцы, различные управляющие компании, кто их реальный владелец? Объясните это людям, и тогда всё сразу встанет на свои места! Мы, например, собрали как-то круглый стол, пригласили представителей ТСЖ и управляющих компаний и выяснили, что разница в платежах за пользование одними и теми же услугами составляет 2,7 раза. Антимонопольный комитет области тоже исследовал эту проблему и пришел к таким же результатам. И наша идея насчет тарифов заключалась в том, что из сферы ЖКХ надо исключить посредника – выгодоприобретателя. Все эти управляющие компании ЖКХ, которые работают на прибыль и «тырят по карманам», надо «отодвинуть» и начать обучение людей способам прямого управления жилым фондом путем создания ТСЖ, а там, где это нереально – привлечь муниципальные управляющие компании, которые бы контролировались населением и депутатским корпусом.
- И что произошло с хохотунами?
- Они хохотали ровно до тех пор, покуда премьер-министр не сказал: «Что-то у нас, ребята, с тарифами неправильно получается!». После чего Борис Грызлов на встрече с Людмилой Берлиной сказал: «Вы там разберитесь с тарифами, их можно снизить в два раза». И тут ситуация вообще уже перестала веселить. А после того как президент вызвал Дмитрия Козака и пообещал за бардак в ЖКХ всем посрубать головы, народ сразу забегал. И вдруг появился указ, что в 56 муниципальных образованиях Иркутской области тарифы должны быть с 1 апреля снижены. Это означает, что наш сигнал дошёл.
- А какую проблему сегодняшней власти вы считаете главной? Так сказать, доктор, каков ваш диагноз?
- Диагноз такой: «Власть страдает тяжёлым социальным недугом, социальной глухотой и социальной слепотой, она слышит и видит только себя и действует только в собственных интересах…»
- Вы сейчас имеете в виду региональную власть?
- И муниципальную тоже. Вот все в Иркутске понимают, что цены на продовольствие завышены. При этом если говорить о хлебе, то булка стоит 18 рублей, но крестьянину из этого достаётся 1,8 рубля, всё остальное – пекарям, продавцам, перепродавцам и т.д. То же самое с молоком и мясом. Масса недорогих и при этом натуральных, качественных продуктов, произведенных внутри региона, просто не может дойти до рынка. И власть как будто не видит выхода из этой ситуации. А выход-то очевиден – надо открывать муниципальные рынки в микрорайонах, где народ сможет сам торговать, без посредников. Нужно возрождать потребкооперацию. Это всё хорошо забытое старое, оно работало и работать будет. Но почему мы это не возрождаем?
- Хорошо. Региональная и муниципальная власть ничего не видит, никого не слышит. А много ли слышат в той же администрации Президента?
- А вы представьте себя на месте Президента!
- С удовольствием! И что?
- Перед Президентом стоит задача управлять регионами, и для решения этой задачи нужен инструментарий. Главный инструментарий – губернатор. А губернатор нередко «косячит», и их, таких, «с косяками», большинство. То есть, помимо рычага сверху должна быть обратная связь – такие рычаги снизу, которые будут корректировать и предупреждать ошибки и перегибы на местах. Партии сегодня явно не справляются с этой задачей, не способны «отрихтовать» поведение губернаторов и мэров в случае необходимости. Наши же выборы показали, что партии оказались бессильны против административного ресурса, даже если он вредит их партийному делу.
- А может, это просто не партии в нормальном смысле, а кружки по достижению цели добраться до казённого бабла?
- Я бы сказал, что сегодня партии – это один из элементов вертикали власти, но для нормальной жизни одной вертикали мало. Нужна опора снизу – живая инициатива масс, их желание организовать собственную жизнь хотя бы в рамках подъезда, дома, микрорайона. И так далее. Тогда мы получим нормальный механизм управления обществом и контроля за властью, и, соответственно, нормальную жизнь.
- Даже не представляю, за счет чего сейчас можно пробудить интерес горожан к самоорганизации…
- Но пробудили же мы интерес иркутян к нынешним выборам мэра! Хоть на сравнительно короткий момент, но мы все же достигли консолидации общества! Разве нет? Значит, можно рассчитывать и на дальнейшие результаты на этом пути. Мы собираемся создать региональную общественную организацию, которая бы занималась проблемами местного самоуправления и участвовала в выборах. А именно: выдвигала бы своих кандидатов на пост мэра, депутатов, поддерживала их, проводила разъяснительную работу, формировала избирательные фонды и несла ответственность за тех людей, которых выдвинула. Очевидно, что сейчас тот или иной человек может быть очень хорош для населения, но не хорош для начальства, и его элементарно не включат ни в какие списки. Таких людей предостаточно. Мы хотим предоставить им возможность самореализации на ниве служения обществу.
- Очень интересно. А вот в Ангарске, например, скоро выборы, и главной проблемой считается то, что в городе якобы нет приличного кандидата на пост мэра Ангарского района? Это реально для города с населением под 250 тысяч человек?
- Древние по этому поводу говорили: «Не бывает такого, чтобы не было людей, бывает такое, что мы их не видим». В данном случае это святая правда. Если власть слепа и глуха, она не слышит никого – людей вроде бы нет, разве что одна шушера. И нет механизмов, которые бы позволили проявиться достойным. Нет региональной политической организации, нет местного, нет территориального общественного самоуправления… Где и как человек может показать, доказать, что он хочет и способен послужить обществу? И это, если хотите, можно считать тяжким грехом сложившейся структуры власти. Грехом недопустимым.
- Значит, в Ангарске наверняка достойные люди найдутся?
- Наверняка и много. Просто их никто не искал. Как в Иркутске. Ведь тот же Кондрашов появился сам – он по сути-то не коммунист, а просто человек, который созрел и решил, что пора подключаться к политическим процессам…
- Антон Васильевич, а вот вы сейчас в каких отношениях с Кондрашовым-то? Опять же, если не секрет?
- Мы обречены на сотрудничество. И я готов помогать Виктору Ивановичу реализовать его полномочия на благо города, готов поделиться своими наработками. Представляю, насколько ему сейчас трудно – точек манипуляции новым мэром много, и очевидно, что путь его не будет усыпан розами. Но у него есть важные достоинства, которые позволяют надеяться, что всё будет хорошо. Он человек, который держит слово. Он способен к обучению. И еще он по-хорошему амбициозен и наверняка сделает всё возможное для развития и процветания Иркутска.
Выяснял Андрей Старовер
"Байкал24"
Полная версия в журнале