Зачастую именно представители культуры отличаются отсутствием культуры. То ли ожидаешь от них больше, то ли у тех, что «вне культуры», душевная конституция тоньше. Вот и заявление замминистра культуры РБ Сергея Добрынина на заседании комитета по бюджету Народного Хурала РБ покоробило видавших виды депутатов. В ответ на вопрос, нужно ли все же собственное здание театру песни и танца «Байкал», он во всеуслышание заявил: «Это все «хотелки» Бадлуева, никакого здания «Байкалу» не надо!».
Не беремся анализировать лексику и этимологию слова, но суть его очевидна: министерству плевать как на «Байкал» в целом, так и на его руководителя в частности. Или он оговорился, или был в «неадеквате», или это следствие личной неприязни. Или поручение министра (не чужие все же люди!), но выполненное коряво. Как бы то ни было, сделать это можно куда элегантнее. Но мы же – культура! Как тут не спросить мнение руководителя театра «Байкал» Дандара Бадлуева, чье имя без всяких приставок уже является брендом.
– Уважаемый Дандар Жапович, когда «Байкал» стал Байкалом?
– В 2004 году было принято решение об объединении театра танца «Бадма Сэсэг» и ансамбля песни и танца «Байкал». До этого был достаточно длительный процесс переговоров. Меня убеждали, а я говорил – зачем? На тот момент мы своим коллективом неплохо жили. Но человеку надо дозреть. Потом пришло осознание – нужно объединить усилия коллективов. В 2005 году к нам присоединился оркестр Гостелерадиокомпании. Коллектив увеличился в четыре раза.
Напомним, ансамбль песни и танца «Байкал» на тот момент был более чем в печальном состоянии. Отсутствие материальной базы: ни костюмов, ни инструментов, ни востребованности. И, возможно, решение о слиянии коллективов было единственно верным решением того республиканского Минкультуры. О том времени Бадлуев говорит со свойственной ему деликатностью. Несложно догадаться, что в те годы, а это минимум пять лет, ему было не до творчества. «Мне республика пять лет творческой жизни задолжала …», – наконец, улыбается Дандар Жапович. В 2000 году он хотел и мог остаться в Америке. Решение принял за секунды перед подписанием документов. «Бурхан хараа» (бур. – бог увидел), – говорит.
– С тех пор в стратегическом смысле насколько театр продвинулся?
– Мне сложно оценить в цифрах, но мы меняемся. Во всяком случае стремимся это делать. Люди меняются и видение современной культуры – оно ведь тоже стремительно меняется.
– А это видение, оно врожденное или его можно развить?
– Можно развить. Когда ансамбль «Лотос» (первый проект Бадлуева. – Авт.) на примере развитой культуры других стран начинал делать свои проекты – это людям нравилось. Балканские, азиатские страны – у них другой подход. И глядя на них в гастрольных поездках, на фестивалях, постоянно думалось, как бы бурятскую культуру приблизить к этим мировым параметрам. Национальная культура не должна прозябать. Просто надо найти современный язык выражения и работать над его совершенствованием. Но изменения очень стремительно происходят. Даже наша танцевальная программа «Угайм Сулдэ». Морально устаревает не сама мелодика, а подача. То же самое с хореографическим языком. И мы обязаны постоянно привносить новое, иначе мгновенно придем к застою…
20 лет – срок, оказывается, достаточный для того, чтобы полностью поменять представление о культуре целого народа. И в этом немалая заслуга лично Дандара Бадлуева. По сути, это хореографический мастер-класс для Бурятии. Плюс – лицо культуры Бурятии для тех, кто нас не знает. Никто не отрицает этого. Любое приличное мероприятие без «Байкала» становится не совсем приличным. И театр блистает. И каждый плановый концерт– это оттянутые до колен руки, нервы, время. Ведь это тонны перевезенной, перетасканной аппаратуры, костюмов, сценического оформления и т.д. И сколько это будет продолжаться, знает лишь бог. И только он один знает, чего ради и за что?
– А почему до сих пор нет своей площадки?
– Это, скорее всего, происходит по советской инерции. Ансамбль песни и танца «Байкал» в свое время всегда был при филармонии. А по нормативам в субъектах Федерации не предусмотрены здания для национальных коллективов. Есть драматические национальные театры – и достаточно. Мы обошли все высокие кабинеты и коридоры власти, вроде все к нам относятся хорошо, а решения вопроса нет.
- А какова цена вопроса строительства здания театра?
– Мы обсчитали этот вопрос с архитектурной мастерской Бронислава Михайлова: 22 млн рублей – только проектно-сметная документация (ПСД). Но мы-то хотим даже не театр, а скорее культурно-деловой центр. Чтобы он был внутренне мобильный, несколько залов, чтобы одновременно можно было проводить форумы, конференции, концерты. Чтобы были места для занятий с детьми, фольклорными народными коллективами. Чтобы архитектура была говорящая. С летней площадкой и полной инфраструктурной составляющей. Это стоит порядка 600 млн рублей.
– А что говорят в Министерстве культуры РБ?
– О том, что нам нужна своя сцена, знают все, начиная от нашего министерства, заканчивая правительством России. Велась долгая переписка. В итоге из Москвы нам пришел ответ еще в апреле, что при наличии полного пакета документов, куда входит ПСД, деньги на строительство будут выделены. Вот с этим мы и выступали на публичных слушаниях перед депутатским корпусом. В принципе, мы получили одобрение депутатов. Ведь финансирование будет федеральное, но при условии, что республика профинансирует подготовку документов.
По результатам слушаний, на которых выступал Дандар Бадлуев, в заседании комитета по бюджету от Минкультуры РБ участвовал Добрынин, человек, который по логике с пеной у рта должен бы защищать инициативы подопечных. Но он обозвал весь предыдущий рабочий процесс переговоров с президентом республики, Минкультуры РФ, председателем правительства РФ, депутатским корпусом Бурятии простенько – «хотелки Бадлуева». Известный своим чувством юмора депутат Трифонов этим возмутился от души.
– А насколько долог процесс от идеи концертного проекта до его воплощения? Впрочем, сам театр «Байкал» – это ведь тоже проект эксклюзивный и долгосрочный?
– Я начинал это все. Потом собралась команда: Жаргал, Ира, Аюр. Может, 10 лет было нужно для становления коллектива, может, 15, потом процесс убыстряется. Вызревает, вынашивается конкретный концертный проект, потом продукт принимается зрителями. А на основе его строятся другие проекты.
– Как это происходит?
– По-разному бывает. Разные люди – разные проекты. Какие-то можно сделать за месяц, какие-то требуют большего времени. И не факт, что ты понимаешь, чего ты в конце хочешь получить. Я очень долгий человек. Я меняю истории, переставляю, соизмеряю с техническими и другими возможностями. Я очень долго созреваю.
– У вас нет видимых ошибок и провалов. Чем объясняется успешность проектов театра «Байкал»?
– Увлеченность одним делом, любовь, соизмеримость к ситуации, к окружающему миру, его изменяемость.
P.S. И все же не дает покоя Добрынин с этими «хотелками». Вот если бы его поставить на место Бадлуева, а Бадлуева на место Добрынина. Можно допустить, что получили бы интеллигентного заместителя министра культуры, а с «Байкалом», думаю, пришлось бы расстаться. Но вопрос остался: депутаты и президент за «добрыниных» или за «Байкал»?
Александр Михайлов, «Новая Бурятия