«Копейка» представляет точку зрения коллектива Восточно-Сибирской государственной академии образования (ВСГАО), одного из старейших вузов Приангарья
Наше правительство «рейтингом вузов» косвенно признало неэффективность своей работы в области образования. Посмотрите, какие вузы, согласно приведенному рейтингу, оказались «неэффективными» в Иркутске: два педагогических, медицинский и сельскохозяйственный. Здесь, правда, надо оговориться: а чего хочет правительство? Мы наивно полагаем, что его задача — способствовать развитию экономики и социальной сферы. Но, может быть, президент поставил перед ним другую задачу — уменьшить государственные расходы на образование, культуру и здравоохранение? Вся деятельность нынешнего и предыдущих кабинетов свидетельствует в пользу последнего предположения. Тогда надо признать, что в этом направлении работа идет если не успешно, то настойчиво. Видимо, перспективы экономики нашей страны нерадужны и у руководства нет надежды на то, что к следующим президентским выборам хватит средств от нефти и газа на создание у избирателей иллюзии относительного благополучия в стране.
Насколько объективны выводы об эффективности вузов? Допустим, что выработанные Министерством образования РФ критерии эффективности получены в результате гигантской работы крупнейших экспертов-экономистов, которые просчитали связь между баллом ЕГЭ, учебными площадями, финансовой отдачей научной работы, количеством иностранцев в вузе с результатами производственной деятельности выпускников. Предположим, что критерии объективны. Тогда как «неэффективному» вузу можно исправить сложившуюся ситуацию и стать «эффективным» — например, педагогическому вузу?
Ключевыми показателями деятельности вузов выбраны пять параметров:
1) средний балл ЕГЭ принятых студентов (60 баллов);
2) объем научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ в расчете на одного научно-педагогического работника (50 000 руб.);
3) удельный вес иностранных студентов в общем выпуске студентов (0,7%);
4) доходы вуза из всех источников на одного НПР (1100 тыс. руб.);
5) общая площадь учебных помещений на одного студента (11 кв. м). Всем известно, что зарплаты в образовании низкие. Низок и престиж профессии учителя. Увеличьте учителям зарплату — и средний балл ЕГЭ абитуриентов, поступающих в педвуз, вырастет. Вырастет и количество выпускников, идущих работать по специальности. Но величину зарплаты учителей определяет не педвуз, и не в его силах сделать работу учителя престижной. В обществе еще идут споры об объективности и достоверности результатов ЕГЭ, а Министерство образования сделало его критерием оценки деятельности вузов! А каков средний балл ЕГЭ в частных вузах? Почему бы вначале не запретить работать частным вузам, не выполняющим этот критерий, если уж министерство так озабочено качеством знаний абитуриентов?
В советское время в педвузах основным направлением научной работы была педагогика, психология и методика преподавания школьных дисциплин. Эта научная деятельность практически не финансировалась государством, а осуществлялась как дополнительная к учебной деятельности преподавателей и планировалась из расчета 36-часовой рабочей недели. В педвузах, как правило, не было материальной базы для проведения исследований в естественно-научной сфере, поэтому педвузы никогда и не сравнивали с университетами по научной деятельности. Миссии у них разные. Теперь же вдруг стали сравнивать.
Видимо, научный уровень классических университетов приблизился к уровню педагогических или уровень педагогических поднялся до классических. В любом случае динамика процесса лучше в педвузах. За это их поощрять надо.
Интересна сама цифра «эффективности» научной работы — ровно 50 000 руб. привлеченных средств на каждого сотрудника вуза. Не больше и не меньше. Получена она из расчетов, не учитывающих множество факторов. Просто прикинули, сколько нужно, чтобы отсеять необходимое количество вузов. Оказалось, 50 тыс. достаточно. Слегка перефразировав Козьму Пруткова, можно сказать: вот оно, начало того конца, которым оканчивается начало.
Применять критерий, связанный с количеством иностранных студентов, ко всем без разбору вузам неправомерно. Тот же педагогический готовит учителей для своего региона, причем в меньшем количестве, чем это требуется Иркутской области. А своим «рейтингом» правительство требует выделить часть ресурсов вуза (учебные площади) для иностранных студентов, которые вряд ли будут работать в иркутских школах. Да и нужны ли они там?
Что касается учебных площадей на одного студента, то здесь понятие «эффективность», с точки зрения экономики, противоположно правительственному пониманию, ибо чем меньше площадей приходится на одного студента — тем менее затратен процесс обучения. Другое дело, что создание комфортных условий для обучения способствует лучшему усвоению знаний. В этом отношении, например, во ВСГАО условия для обучения одни из лучших в городе. Теперь выясним: а нужны ли названные «неэффективные» вузы нашему городу и области? Может быть, сэкономленные на них средства улучшат жизнь иркутян? Возьмем ВСГАО. Академия получает из государственного бюджета (из Москвы) примерно полмиллиарда рублей в год.
Эти деньги в основном остаются в Иркутске — в виде растраченных в магазинах города зарплат работников вуза (около 1000 сотрудников), стипендий студентов (примерно 3000 человек), оплаты коммунальных услуг городским предприятиям, строительным и ремонтным организациям и др. То есть ВСГАО уже самим своим существованием обеспечивает устойчивый и немалый финансовый поток бюджетных средств в Иркутскую область. То же делают и другие государственные вузы, обучающие студентов на бюджетной основе. Не это ли является главной причиной желания правительства прикрыть такие учебные заведения в регионах? Ведь Министерство образования нисколько не волнует, что в нашем государстве полно неэффективных частных вузов.
Допустим, Министерству образования РФ удастся закрыть «неэффективные» вузы. Тогда только на примере ВСГАО иркутским властям (не говоря уже о необходимости трудоустроить сотрудников вуза) придется заманивать учителей в наши школы из других областей (оттуда, где останутся педагогические вузы) и ежегодно чем-то занимать более тысячи выпускников школ, которые каждый год поступают во ВСГАО. Возможно, они станут учиться в Иркутске на коммерческой основе. Но в Иркутской области от этого количество денег не увеличится, так как за обучение будут платить родители студентов, которые работают в нашем же регионе. Хорошо, если их дети останутся учиться в Приангарье. А если уедут? Тогда уже мы будем пополнять бюджеты других регионов (плата за обучение и деньги на проживание).
Допустим, родители будут посылать 5000 руб. в месяц на одного студента. Тогда на 3000 студентов в год из Иркутской области утечет 180 млн руб. К этому следует добавить плату за обучение тех, кто не сможет поступить на бюджетные места. И мы получим вместо плюс 500 млн, которые сейчас привлекает ВСГАО внешних для области инвестиций, минус 500 млн «утечки» финансовых средств. Итого 1 млрд руб. потерь. А если к этому добавить ИГЛУ, то столь негативный результат станет еще более ощутимым.
Что вместо учебы предпочтет молодежь? Бисмарк говорил: общество, которое экономит на школах, будет строить тюрьмы. (Расходы на содержание в 2010 году за решеткой 819,2 тыс. человек силами 346,3 тыс. сотрудников ФСИН составили 162,8 млрд руб. — журнал «Деньги», № 9; это около 200 тыс. руб. на заключенного). Обучение одного студента обходится государству менее чем в 100 тыс. руб. в год. Значит, заключенный в два раза выгоднее студента. Может, нам сразу пересажать безработную и учащуюся молодежь?
Обозначенные министерством вузы с признаком «неэффективности», кроме ИрГСХА, расположены в центре города, где удобно разместить обслуживающие туристов заведения. На месте учебных зданий можно открыть гостиницы, рестораны, развлекательные центры. Но разве нас в скором будущем ожидает туристический бум? Тогда надо подсчитать, сколько мы приобретем и сколько потеряем, перепрофилировав учебные заведения в развлекательные. Но можно сделать и по-другому. Например в г. Шэньян в Китае педагогический вуз находился в центре города. Для него построили на окраине Шэньяна прекрасный студенческий городок с современными учебными корпусами и общежитиями, а участки земли со зданиями продали коммерческим структурам (точнее, коммерческие структуры построили студенческий городок, а весь персонал вуза и студенты с энтузиазмом переехали в новые корпуса). Но у нас, смею предположить, хотят вначале обанкротить (или назвать неэффективным), а потом за бесценок скупить.
Все стенания работников «неэффективных» вузов о том, что они «хорошие» — это стенания козленка из басни Крылова. Волку хочется кушать. Правительству необходимо сократить государственные расходы. Другого пути оно не видит, а скорее не хочет. Обогащение части бывшего советского общества происходит не за счет создания этой частью нового производства, новых знаний или услуг, а за счет перемещения государственной собственности в частную. А для этого надо найти (а лучше создать) причину. И государство само инициирует ситуацию, при которой часть организаций не может отвечать устанавливаемым тем же государством требованиям. Такое уже было в 90-х годах, когда за бесценок приватизировались промышленные предприятия с целью повышения их рентабельности. Результат известен. Сейчас разбираются с Министерством обороны, в котором много было и еще есть государственной собственности. Очередь дошла до образования. Следующий шаг — за здравоохранением. В Министерстве обороны за госпитали уже взялись.
Безусловно, реформы в образовании необходимы. В обществе происходят революционные изменения в способах хранения и получения информации. Преобразований объективно требует и настоятельная необходимость в новых средствах обучения. Меняются цели обучения — нужнее становятся не столько знания в себе, сколько умения находить нужные знания в гигантском всемирном информационном поле и применять их на практике. Но «рейтинг эффективности» Министерства образования РФ ничего общего с такими реформами не имеет.
Борис Гаврилюк, кандидат физико-математических наук, доцент, заведующий кафедрой технологии и предпринимательства ВСГАО