Уголовное дело бывшего председателя Черемховского городского суда выходит на финишную прямую -- в суд. Жители шахтерского городка надеются, что приговор экс-служителю Фемиды, которого они ждали так долго, окажется и законным, и справедливым...
Когда я начал читать письмо, поступившее в редакцию газеты "Байкальские вести" на днях, то даже не сразу вспомнил, кто он такой есть -- Михаил Иванович Добринец, который упоминается в самом начале текста. Но подробное объяснение следовало ниже, и все стало на свои места. Впрочем, есть смысл процитировать письмо, под которым поставили свои подписи полтора десятка жителей г. Черемхово. Итак:
"Уважаемая редакция газеты "Байкальские вести"!
Мы, жители г. Черемхово, вынуждены обратиться к вам с такой просьбой: прояснить ситуацию с гражданином по фамилии Добринец, по имени Михаил Иванович. В течение нескольких последних лет эта фамилия не сходила со страниц различных печатных изданий, ее упоминали в выпусках новостей и в специальных правовых программах электронные СМИ. Такой интерес к своей персоне г. Добринец вызвал не случайно.
Наверное, нет смысла в подробностях напоминать о том, чем же так громко прославился этот, с позволения сказать, человек. А если коротко, то Михаил Иванович Добринец, занимая должность председателя Черемховского районного суда, зверски изнасиловал студентку-практикантку, которая на практике постигала азы профессии юриста в Черемховском суде.
После этого подлого и мерзкого по своей сути преступления все население нашего небольшого города с нетерпением ожидало со стороны всех органов власти каких-то решительных действий. Но торжество законности и справедливости почему-то откладывалось в долгий ящик, несмотря на очевидную чудовищность содеянного. Тут надо особо отметить: надругательство над девушкой совершил не патологический извращенец, не маньяк-насильник с психическими отклонениями,
не закоренелый бандит, живущий по преступным, волчьим, законам... Нет, изнасиловать девушку позволил себе человек в судейской мантии -- служитель Фемиды, долгие годы отправлявший правосудие в Черемховском районе!
Более того, Добринец "заслужил право" (!!!) руководить коллективом районного суда! Он имел статус "спецсубъекта", то есть, являлся особенным гражданином, в отношении которого наш российский закон поразительно нерасторопен и гуманен. В этом мы, жители Черемхово, имели возможность убедиться на примере Михаила Добринца.
Он, увы, наш земляк: родился и вырос в одном из поселков города Черемхово. У него есть семья: жена и сын-школьник. Нам, людям с нормальной общепринятой моралью, сформированной еще в советское время, казалось, что Михаил Добринец после совершения мерзкого преступления постарается сгинуть из нашего района вместе с семьей, чтобы не смотреть в глаза землякам. Опять же, не позавидуешь его жене и ребенку, которые вынуждены находиться в тени недоброй "славы" мужа и отца. Уж их-то ему следовало поберечь, спасти от позора... Ведь события последних лет, спровоцированные отцом-насильником, отцом-преступником, способны сломать психику сыну-подростку. Этого мальчика невольно жаль: он-то не виноват в том, что его отец -- насильник и негодяй.
Вопреки ожиданиям, Добринец не уехал из Черемхово. Пока решалась его судьба, -- а эта процедура заняла не один год, -- он, как ни в чем не бывало, продолжал отправлять правосудие: руководил коллективом, рассматривал дела, выносил приговоры, осуждал людей или оправдывал их... Он приходил в суд с высоко поднятой головой, не пряча глаза, словно он совершил не мерзкое преступление, а подвиг, за который ему полагается награда...".
Тут я прерву цитату, чтобы вернуться в ноябрь 2006 года -- к началу этой истории, настолько же громкой, насколько и гнусной. У супружеской четы Смирновых (фамилия изменена), жителей Черемхово, две дочери. Старшая, Анастасия, и младшая -- Ирина. Обе девушки росли, как говорится, домашними детьми. По словам отца, Валерия Петровича, дочери хорошо учились в
школе, были послушными, неизбалованными, домой возвращались не позднее девяти вечера. Анастасия, получив высшее образования, жила и работала в родном городе. Ирина со школьных лет мечтала о профессии юриста и видела себя в строгом голубом, с погонами, костюме сотрудника прокуратуры. Окончив школу, Ирина поступила на юридической факультет и в положенное время прибыла в Черемховский городской суд для прохождения практики.
И Валерий Петрович, и его супруга Ольга Михайловна нарадоваться не могли: и у младшей дочери все в жизни складывается удачно! Ирина говорила, что не ошиблась в выборе профессии, что ей нравится работать в суде, что тут все люди замечательные, все готовы помочь, объяснить, растолковать сложное и непонятное... Очень хорошо отзывалась практикантка и о председателе городского суда, правда, с некоторым удивлением рассказывала родителям, что Михаил Иванович Добринец, такой серьезный, такой занятой человек находил время, чтобы пригласить студентку к себе в кабинет почаевничать. Впрочем, правильнее было бы сказать -- "покофейничать", поскольку Добринец обычно угощал практикантку хорошим кофе.
Ирина не насторожилась даже тогда, когда Михаил Иванович за чашкой кофе вдруг завел не совсем обычный разговор. Дескать, ей, пока студентке, а в недалеком будущем дипломированному юристу, пора начинать собственными силами находить свое место под солнцем. Пора уже, дескать, перестать рассчитывать на своего влиятельного дядю.
Надо отметить, что "дядя" -- шурин Валерия Петровича Смирнова, Александр Валентинович Матвеев, занимал должность первого заместителя мэра Черемхово. Несколько месяцев назад он, увы, трагически погиб...
Даже своей маме Ира не решалась рассказать о том, что порой Добринец встречал ее у подъезда дома, в котором она жила. Девушка не хотела понапрасну волновать самого родного ей человека: она не принимала всерьез подобные "знаки внимания" со стороны председателя городского суда. Ира и представить себе не могла, что человек, занимающий высокий пост,
облаченный в судейскую мантию -- живое воплощение закона! -- может позволить себе преступить закон. Однако новейшая истории Государства Российского знает примеры того, что под карающую десницу отечественного правосудия порой попадали судьи -- нарушители закона, в том числе, и судьи-насильники...
Пять лет назад журнал "Законность" опубликовал интереснейший очерк под названием "Человек с особым мнением" – о фронтовике, участнике Победы на Красной площади, прокуроре-криминалисте Павле Кабанове из Тверской области. Приведу цитату из этой публикации: "Например, он расследовал уникальное и одиозное дело: судья изнасиловал секретаршу.
Суд его оправдал. Однако был внесен кассационный протест, и оправдательный приговор отменили, а дело направили на дополнительное расследование. "Я вызвал этого судью и тут же снова арестовал, поскольку доказательства были на моей стороне. Многие заволновались, звонили, в том числе из обкома партии, но я стоял на своем. Давили и на потерпевшую,
но она оказалась на высоте. В результате приговорили насильника к четырем годам лишения свободы реально...".
И это -- в советское время, когда хрестоматийный "моральный облик" служителя Фемиды был безупречен и непорочен!.. Можно сказать, что в Советском Союзе любой судья считался святее Папы Римского. Поэтому каждый случай привлечения судьи к уголовной ответственности был поистине уникальным. Нынче, конечно, ни у кого из российских судей нимба над головой не наблюдается: все они -- люди, и потому ничто человеческое судьям не чуждо. Однако, имея право на человеческие грешки и слабости, эти жрецы из храма правосудия обязаны сверять свои поступки с кодексом чести судьи Российской Федерации. Этот документ утвержден постановлением Совета судей РФ от 21 октября 1993 года. В нем, в частности, говорится (статья 1, пункт 3): "Судья должен избегать всего, что могло бы умалить авторитет судебной власти. Он не вправе причинять ущерб престижу своей профессии в угоду личным интересам или интересам других лиц".
Запомним эту чеканную формулировку и вернемся к нашей истории, в трагический день 25 ноября 2006 года. Ира ушла в гости к подруге, и родители были спокойны: они знали, что их домашняя, послушная девочка вернется в обычный час. Старшая дочь Анастасия пыталась по мобильному телефону дозвониться до Ирины, но она не отвечала на звонки. Беспокойство Валерия Петровича и Ольги Михайловны нарастало с каждой минутой, с каждым часом. Тревога овладела и старшей сестрой: она не могла понять, почему телефон Ирины молчит? Может быть, что-то или кто-то не позволяет сестре ответить на звонки?..
Когда родители Ирины были близки к панике, Анастасии удалось дозвониться до младшей сестры. Каким-то странным, не своим голосом девушка пробормотала несколько слов: "Снег... Гаражи... Практика...". На этом телефонный контакт завершился, и супруги Смирновы поняли: с их младшей дочерью случилось что-то страшное. Произнесенные Ириной слова давали хоть какой-то ориентир, и Валерий Петрович сразу обратился за помощью к шурину Александру Матвееву.
Несмотря на глубокую ночь, решили позвонить мэру города Черемхово Вадиму Семенову. Тот понял ситуацию с полуслова и, быстро одевшись, выскочил из дома. Еще через несколько минут "тревожная группа" прибыла к гаражному боксу, принадлежащему Черемховскому городскому суду. Возле ворот гаража стоял помощник председателя суда Андрей Прудников, который сразу стал говорить мэру: "Я тут ни при чем, Вадим Александрович, это все он!..".
Валерий Смирнов и Вадим Семенов вошли в гараж, и первым, кого они увидели, был Михаил Добринец. Рубашка на животе служителя Фемиды была расстегнута, он выглядел расхристанным и, похоже, был пьян. В дальнем углу гаража стояла Ирина -- заплаканная, беспорядочно одетая, перепуганная и подавленная...
Юрий Удоденко, Фото автора
Подпись к фото: За воротами этого гаражного бокса 25 ноября 2006 года
происходило то страшное и непотребное, за что сегодня будет
отвечать перед судом бывший судья Михаил Добринец...