- Каждый из 155 листов, выполненных в свое время заслуженным художником России Владимиром Капелько по совершенно революционному методу, - бесценный артефакт дописьменного прошлого человечества, - поясняет "РГ" известный археолог, ректор Красноярского педуниверситета, доктор исторических наук Николай Дроздов. - Южная Сибирь по огромному количеству найденных здесь петроглифов - выдолбленных, вычерченных каменным, а в поздние столетия металлическим зубилом, писаных особыми красками, смешанными с соками трав и животным жиром, - вообще считается научным эльдорадо.
Дешифруя их, ученые реконструируют эволюцию быта, мировоззрения, иерархии современников палеолита, неолита, палеометалла, восстанавливают сибирские корни древних индейцев, инков, народа Майя, чьи далекие предки осваивали безлюдный американский континент. Изображениям сцен охоты и битв, шаманского камлания, земледелия и любви - 5-6 тысяч лет. Абрисы иных животных появились 18-20 тысяч лет до нашей эры. Найденной на ангарском притоке скульптурке мамонта 24 тысячи лет. Окрашенная охрой и сажей, она - один из первых на планете примеров зарождения мифологии, религиозного представления о жизни и смерти.
Что эти образы значат для нас, куда больше жаждущих контактов с внеземными цивилизациями? Да тот же космос, в котором остановленные мгновения реальной действительности соседствуют с фантасмагорией. Но беда в том, что множество наскальных ликов, целые полотна колоссальной, неразгаданной информации уничтожено покорителями местной целины, превращено в каменоломни строителями, затоплено водохранилищами гидростанций. Словом, утрачено безвозвратно и продолжает исчезать. Единственный выход - донести до будущих поколений если не оригинальное произведение, то хотя бы его слепок. Академик Алексей Окладников на Братских порогах контуры роскошных трехметровых лосей торопился сфотографировать перед тем, как уйти им под воду. Инженер Черноусов в канун заполнения Саяно-Шушенского водохранилища до приговоренных к смерти картинных галерей добирался с друзьями по льду: все, что смогли отколоть, красуется теперь в Черемушкинском музее. Заслуженный учитель России Евгений Аннинский из поселка Подгорный со своими школьниками сотни древних картин, сгинувших позже вместе с крутыми енисейскими берегами, успел перенести на бумагу. Международные научные симпозиумы в устье Ковы, на Ангаре, Аплинском пороге, острове Каменный Кежемский, где мы со студентами четыре десятилетия спасаем сокровища, которым суждено уйти на дно в верхнем бьефе Богучанской ГЭС, не первый год собирают ведущих археологов, геоморфологов США, Японии, Франции, Германии, Китая, Южной Кореи. Но то, что Владимир Капелько совершил, иначе как научным подвигом не назову.
С 60-х годов прошлого века он в поисках наскальных картинок всю степь исходил, по всем горным рекам сплавлялся, самые недоступные отроги, куда без альпинистского снаряжения не забраться, излазил. С врожденной аневризмой аорты, с единственным легким (второе, туберкулезом пораженное, вырезали). А как начали скальные вершины скрываться в черной бездне, на резиновой лодчонке принялся искусственные моря бороздить. В одиночку, с одним-двумя приятелями, но чаще - с преданной спутницей, археологом Эрой Антоновной Севастьяновой, ставшей потом ему супругой. Дождется, чтоб ГЭС на считанные часы воду сбросила, обнажив послания каменного века, и - за работу. Тогда и изобрел технологию копирования, позволяющую оттиску впитывать каждый штришок, "запомнать" даже микронную трещинку искусства древних. Запад об этом методе прослышал мгновенно. Чешский профессор Кшица специально прилетал с просьбой отснять петроглифы, найденные Капелько на границе Красноярского края и Хакасии. И открыл потом в Праге музей Боярской писаницы.
…Потрясающим живописцем был Владимир Феофанович, поэтом, мечтателем. Доверчив как ребенок, бескорыстен - абсолютно. К таким людям рано или поздно непременно приклеивается какой-нибудь предприимчивый хитрец.
Кулинар искусствоведения
- Володин "благодетель" - ни имя, ни фонд его, поныне здравствующий, рекламировать не хочу - на пороге нашей таежной избушки в 400 верстах от Абакана возник весной 1993-го, - вспоминает в беседе с "РГ" Эра Антоновна. - Жили мы скромно: стол, стулья муж со свалки принес, отреставрировал. А незнакомец с тушенкой, со сгущенкой приехал. "Кулинар по профессии, - представился. - Имею незаслуженную судимость, но не мошенник, не Бендер, а Робин Гуд. Я стану вашим импресарио и прославлю на весь мир". Тут же составил и заверил в сельсовете филькину грамоту, согласно которой 30 процентов прибыли от будущих выставок возьмет себе на орграсходы, а 70 отдаст автору. Потом свозил мужа в Абакан, выбрал понравившиеся работы. Вскоре присылает справку министерства культуры России о том, что "коллекция не является культурно-исторической ценностью". Семь лет - до самой Володиной смерти - присылал то отчеты о планах, то мобильник, то тысячу рублей на разговоры. Обещал отправить иностранные паспорта, приглашения на вернисаж в Центре Помпиду. Несколько раз и наезжал - с шампанским, конфетами. Однажды поведал: "На положенный вам гонорар издал учебник хакасской истории. Чтобы нужные двери распахивались без скрипа". В республике, правда, по этому поводу на все лады расхваливалась лишь его фирма. Меня все это жутко смущало, но Владимир Феофанович отмахивался: "Картинки не пылятся - и ладно!"
По следу импресарио
Странная справка минкульта (вполне вероятно, именно она помогла новоявленному Робин Гуду и таможенные двери распахнуть, и избежать ответственности) у Эры Антоновны не сохранилась. Впрочем, даже упоминание об этом, неизвестно каким образом добытом опусе кое-что проясняло. Когда же в республиканском Госархиве удалось отыскать несколько любопытных документов той поры, фирменный стиль кулинара выплыл во всей своей "святой" простоте. Умение обзаводиться бумагами на все случаи жизни (солидными, несерьезными ли - неважно), подкрепленное показушной открытостью, хотя бы формальное алиби гарантировало ему в любых ситуациях. Случись что, всегда мог наивно кивнуть на других.
Восстановив теперь его действия в хронологическом порядке, нетрудно понять: все было рассчитано до мелочей. Заручившись подтверждением никчемности взятых у художника работ, глава фонда почти одновременно получил в академическом Институте этнографии трехстраничный сертификат. "…Разработанный В.Ф.Капелько метод, - отмечали специалисты знаменитой Кунсткамеры, - обеспечивает не только точное воспроизведение наскальных рисунков, но и отличную долговременную сохранность отпечатка… 150 листов сделаны с памятников, безвозвратно утраченных, что переводит их в статус оригиналов-уникумов, 240 листов содержат изображения, которые никогда не публиковались… Значение коллекции определяется высочайшим научным потенциалом, технологическим совершенством, уникальностью…". Подтвердив ее залоговую стоимость в 80 миллионов долларов США, экспертная комиссия резюмировала: "Коллекция должна получить статус особо ценного объекта культурного наследия".
Осенью того же 1993-го "700 (семьсот) экспонатов, а также авторское право на всю информацию и технологию производства эстампажей с правом патентования оной" не уполномоченный на то импресарио дарит совету министров Хакасии - "в связи с реализацией программы популяризации". Кабмин "указанный дар с благодарностью принимает". И шестого сентября 1994-го (почему-то год спустя) "в целях юридического оформления права собственности" постановляет "в двухдневный срок провести инвентаризацию коллекции", которая, как оказалось, к тому моменту перебралась с берегов Невы в один из абаканских банков. Уже 12-го сентября республиканский комитет по управлению госимуществом издает распоряжение о передаче эстампажей на баланс краеведческого музея, которому предписано в трехдневный срок "представить соответствующий акт". А заодно (внимание!) - "доукомплектовать коллекцию по количеству согласно договору дарения от 11.10.93 г.".
Получается, через год выявили недостачу?
Только в конце 2000-х выяснится, что в лихие времена, когда власти в республике менялись постоянно, "благовидный" дарительный предлог был попросту отвлекающим маневром. В тех обстоятельствах новые чиновники о какой-то коллекции, точнее, о том, что от нее осталось, и ведать не ведали.
- Проверяя в июле 2009 года национальный краеведческий музей, мы ни приказа госкомимущества, ни договора с министерством культуры РХ о передаче эстампажей не обнаружили, - делится с "РГ" госинспектор Средне-Сибирского управления "Росохранкультуры" Леонид Еремин. - Тогдашнее музейное начальство показало лишь акт приема коллекции, датированный мартом 1998-го. Где работы лежали три с половиной года - никто не знал. К тому же, по бумаге, на день проверки числилось не 700, а 475 единиц хранения, 43 из которых при этом содержали лишь фрагменты рисунков либо не содержали ничего. Вопреки требованиям коллекцию отнесли к научно-вспомогательному, а не основному фонду. Движение предметов не осуществлялось, индивидуальные карточки учета не заводились. При таком отношении кто-то, видимо, умудрился их порезать…
Ну, а как же сложилась судьба недостающих работ?
- Часть эстампажной коллекции Владимира Капелько, которой надлежало храниться в Хакасском музее, - сообщила "РГ" руководитель пресс-службы УФСБ по Красноярскому краю Стелла Алексеева, - контрабандным путем была поэтапно вывезена за рубеж. В результате оперативно-розыскных мероприятий, проведенных при содействии "Росохранкультуры" и наших дипломатов, все работы, представляющие огромную научную и художественную ценность, найдены и добровольно переданы представителям российского МИДа.
- Пять больших полотен, заложенных в 1993-м в один из банков Германии, обнаружились позже на временном хранении в Лондоне, полторы сотни эстампажей, вывезенных за границу в декабре 1999-го, - на ответственном хранении в Париже, - подтвердил "РГ" осведомленный источник в российском дипломатическом ведомстве. - Полагаю, все эти годы они выставлялись в частных салонах. К счастью, англичанин оказался истинным джентльменом. Столь же добропорядочный гражданин Франции Борис Шишло - еще и крупным ученым, доктором этнологии. А вот куда остальные 70 копий ушли - судить не берусь.
P.S.
…В день 20-летнего юбилея Хакасии редчайшие свидетельства жизни доисторических сибиряков после долгих нелегальных странствий по свету доставили из Москвы в Абакан и торжественно выставили на всеобщее обозрение.
- Ждали их с трепетом! - призналась "РГ" министр культуры республики Светлана Окольникова. - Музейщики специальные стеллажи подготовили…
Вдова же художника - в смешанных чувствах. В одном из музейных закутков распаковывает массивную пачку:
- А вот - работы Капелько, в прославленную отныне коллекцию не вошедшие. На каждой тоже - древний шедевр, но состояние многих печально. Надеюсь, и их удастся теперь не только восстановить, сохранить для потомков, но и сделать доступными миру.
- Хотите сказать, не случись закордонной эпопеи, руки б до этих листов могли не дойти? Получается, Эра Антоновна, самозваный ваш импресарио едва ли не культурную экспансию совершил?
- Увы, - разводит руками. - У нас ведь все пока так - через… Европу.
Автор: Золик Мильман, Красноярск-Абакан.
"Байкал24"
опубликовано в