3-го мая приказом Министерства культуры Бурятии был уволен Азат Максутов, художественный руководитель Бурятского государственного театра оперы и балета
Для многих это решение оказалось неожиданным и вызвало бурю обсуждений в прессе. Почему в Оперном театре снова скандал? С этим вопросом мы обратились к министру культуры Бурятии Тимуру Цыбикову.
— Эту ситуацию превратил в скандал сам художественный руководитель театра, который активно привлекает к своей персоне внимание СМИ, — рассказал министр культуры Тимур Цыбиков. — Достаточно часто происходят кадровые изменения в разных учреждениях и никто о них не говорит.
— Ваши оппоненты полагают, что подобные скандальные увольнения плохо сказываются на вашем имидже. Почему это решение надо было принимать именно сейчас?
— Во-первых, я на этой работе не для того, чтобы думать о собственном имидже. Во-вторых, управленческие решения, в том числе непопулярные, нужно принимать именно тогда, когда того требуют обстоятельства. Мне, как руководителю, необходимо было разрешить внутренний конфликт между коллективом оперного театра и несостоявшимся худруком, который назрел уже давно. Поскольку художественного руководителя назначает именно министр культуры, а не директор театра, то и отстранить от работы может только министр. Оттягивать это решение было уже невозможно и принимать его надо было именно сейчас. А моя репутация, я надеюсь, складывается из тех результатов, которых нам удалось добиться за последние годы. И я чувствую поддержку как от своих коллег, так и от общества.
— Какую задачу вы ставили перед художественным руководителем, когда подписывали с ним контракт? И что вам не понравилось в работе оперного театра в этом сезоне?
— Прежде всего, качество спектаклей. Оно не устроило профессиональное сообщество с точки зрения режиссуры, костюмов, декораций и т.д. Не был должным образом налажен репетиционный процесс, спектакли выходили стихийно, без продуманной концепции и репертуарной политики, художественный совет вообще не собирался. Понятно, что в театре существуют лимиты средств. Но я считаю, что вместо трех посредственных постановок лучше сделать одну, но достойную. Кроме того, действия художественного руководителя театра способствовали разобщению коллектива, а не совместному творческому процессу. Но самое главное, в театре не сформировалась профессиональная команда, способная наладить творческий процесс. Именно такую задачу я ставил перед художественным руководителем. Но не увидел системных действий в этом направлении и способностей сделать это.
— Оба худрука оперного были неприлично молоды для такой серьезной должности. Может быть «возраст» — один из обязательных критериев вашего выбора?
— Когда я обратился в министерство культуры России с просьбой порекомендовать художественного руководителя для нашего театра, я говорил, что нужен талантливый молодой дирижер, потому что для меня был актуален пример экспериментатора и космополита Теодора Курензиса, который приехал в Новосибирский театр оперы и балета и за шесть лет работы принципиально изменил его творческое лицо. Сегодня, кстати, он успешно работает в Перми, которая претендует на звание культурной столицы Европы. В результате в министерстве культуры России рекомендовали талантливого музыканта и композитора Антона Лубченко. Во втором случае кандидатуру предложил сам оперный театр. И это случайность, что оба худрука оказались молодыми людьми.
— Почему к нам не приезжают талантливые, но более опытные люди?
— Для профессионалов с опытом и талантом, у которых уже сложилась благополучная карьера в столицах, работа в провинции возможна только за очень высокую зарплату, в разы больше той, которую получают художественные руководители наших театров. Возможно, для Москвы это не очень большие деньги, но для нас значительные. Тем не менее мы будем готовы платить, лишь бы был результат. Но общественное мнение в Улан-Удэ не всегда готово с этим согласиться. В сознании нашего общества устойчива мысль, что худрук театра должен быть «своим» и при этом «стоить недорого». Но на сегодняшний день нет «своих». И это не только наша проблема. В других регионах тоже не «свои» худруками работают. Это такая мировая тенденция музыкального мира, рынка, если хотите, постоянная ротация профессиональных музыкальных кадров.
— Вы прислушиваетесь к общественному мнению в этом вопросе? Если на сцене все будет прекрасно, а в зале аншлаг, то никто и не задумается о том, кто сколько получает…
— Всегда будут люди, которые недовольны. Это нормально. Некоторым невыгодно, чтобы в театр приезжали специалисты с другим менталитетом и уровнем профессии. Потому что это конкуренция, потому что не все готовы поднимать творческую планку. Но мне важно, чтобы общественность понимала: все, что происходит сегодня в театре — это в интересах общества, а не наоборот. Я хочу, чтобы Бурятский театр оперы и балета соответствовал современному российскому или даже мировому уровню, а не был местечковой достопримечательностью с былыми заслугами.
— Как вы намерены действовать дальше? Вы все же будете платить или, может, предложите другую систему отбора?
— Возможно, мы повременим с художественным руководителем, и будем решать проблему по дирижерскому составу и музыкантам оркестра. Может, разведем позиции худрука и главного дирижера.
— Как вы думаете, может ли оперный театр работать без худрука? И может ли директор наладить нормальный рабочий и творческий процесс?
— Нет, ни один театр не может работать без худрука. Потому что это идеолог, который должен предложить концепцию развития театра и повести за собой коллектив. По всей стране уходят от модели директорского театра. И я убежден, что директор не должен вмешиваться в творческий процесс.
— Вот вы говорите, что вас не устраивает качество «восстановленных» спектаклей в оперном театре, а также, например, премьерного «Оперетта-Гала». А как вы оцениваете это качество?
— Во-первых, я ориентируюсь на мнение профессионалов, слава богу, у нас в последнее время появилась театральная критика. Во-вторых, я сам человек с богатым зрительским опытом, и меня как зрителя многое не устраивает.
— Вы, пожалуй, первый руководитель за долгий период, который начал восстанавливать профессиональную среду, слушать мнение специалистов, критиков, музыковедов. Здесь критику вообще-то не очень жалуют.
— Когда я работал в Московской консерватории, привык к чтению критики в прессе. Каждое уважающее себя издание публикует рецензии, благодаря которым формирует мнение о том, что происходит в культурной жизни города. Я убежден, что без оценки профессиональных критиков театр деградирует и умирает. Особенно в наших условиях, где люди мало видят, а до крупных культурных центров огромные расстояния. Когда оцениваешь сам себя, то уровень профессиональный снижается. А у нас все великие и мало кто хочет видеть свои недостатки.
— Главное ваше требование в системе оценки качества.
— Единственное требование - это быть требовательными к самим себе. Потому что у нас профессиональное искусство имеет склонность скатываться на уровень самодеятельности. Стоит раз не сделать, забыть или сказать «и так сойдет», и все! Конец искусству!
— А может просто дефицит профессиональных кадров в театрах, не с кого требовать? Вот в оперном на «Лебедином озере» идет сцена «бала во дворце», а на переднем плане висит «рваная» декорация из сцены «озера», просто художника в театре нет и следить за этим некому…
— Да, конечно, потому что нет художника. Но это же проблема руководства театра. И это была основная задача, поставленная перед художественным руководителем, — набирать профессиональную команду. Это не задача министерства культуры искать художников по свету, костюмам, звукорежиссеров и других специалистов. Это обязанность худрука и директора театра. Если, например, один театр не может осилить высокую зарплату художника по свету, то почему этот специалист не может работать в двух театрах? Это же работа не в ежедневном режиме. При желании наши театры могут оплачивать и приглашенных специалистов из Иркутска или Москвы, как это сделали «Байкал» для юбилейных концертов, Бурдрам для «Турандота» и Русский драмтеатр для «Трех сестер». Просто они захотели сделать свои спектакли на высоком уровне постановочной культуры.
— Когда вы только пришли в министерство и сейчас спустя три года, как вы определяете задачи министерства культуры?
— Три года назад передо мной стоял ряд управленческих задач, которые на сегодня в значительной степени выполнены: это и реформирование отрасли, и повышение собственных доходов учреждений, и повышение заработной платы в нашей сфере, и увеличение бюджета. Теперь для министерства культуры важно сосредоточить свою работу на формировании культурной среды, которая могла бы генерировать поколение активных, образованных и творческих людей. Если мы хотим, чтобы республика стала процветающим регионом, мы должны сделать все, чтобы людям здесь жилось интересно.
"Байкал24"
Опубликовано в