В милиционеры приходят с улицы. Но через сети проверок и тестов в МВД остаются самые устойчивые. Остальные — опять на улицу. Откуда, в таком случае, берутся Денисы Евсюковы, если их не должно быть в органах правопорядка по определению?
Чтобы понять, кто из соискателей морально здоров, а кто нет, существует так называемый стандартизированный многофакторный метод исследования личности, коротко — СМИЛ. Тест с невероятным количеством вопросов (около 600), на которые предлагается ответить всем претендентам на милицейскую службу.
Выдержавшие пытку СМИЛом сотрудники милиции рассказывают “МК”, что коварство вопросов пробуждало у них чувство вины, неудобства, заставляло краснеть, бледнеть, крепко задуматься о себе как о человеке далеко несовершенном, слабом, подверженном, уязвимом и прочее и прочее.
— Хотя, конечно, в вопросах встречается всякая чушь, — рассказывает “МК” один из них. — “Я очень редко страдаю от запоров” — утверждение в СМИЛ, напротив которого нужно проставить “да” или “нет”. Третьего не дано. Если — “да”, по любому выходит, что я, пусть редко, но этими самыми запорами страдаю...
Как, к примеру, вы бы ответили на вопрос, что “временами словно злой дух вселяется в вас…” без страха быть уличенным во лжи? “Да” или все-таки “нет”? И смогли бы вы запросто согласиться с утверждениями, что “в детстве вам удавалось стащить какую-нибудь мелочь”? И что “если бы вы могли пройти в кино без билета и были бы уверены, что этого не заметят, то, вероятно, так бы и сделали”? И какая угроза таится в утверждении, что “вам понравилось бы охотиться на львов в Африке”? Ответить “нет, не понравилось”, значит, дать еще один повод для подозрений вас в неискренности…
— Я, помню, ломал голову над вопросами СМИЛ более получаса. Мы сидели в аудитории под контролем сотрудника центра психологической диагностики. И нам, откровенно говоря, было не до смеха. Если бы ответы ни к чему не обязывали, не касаясь напрямую перспектив трудоустройства и карьерного роста, на все “странные и провоцирующие” вопросы можно было бы отреагировать твердым и категоричным “нет”. Нет, “я никогда не представляю себя в роли женщины”. Нет, “все связанное с сексом не внушает мне отвращение”. Или до меня никогда не доходят “голоса, идущие неизвестно откуда”, или я не “мечтаю о таких вещах, о которых лучше никому не говорить”. Или “у меня не возникает желание спрыгнуть, когда нахожусь на высоком месте”. И так далее и тому подобное.
Это было самое простое, но и самое ошибочное решение. Закавыка в том, что СМИЛ, составленный мозговедами-профессионалами, способен любого подловить на противоречиях и лжи.
— Каждая из шкал вопросника СМИЛ показывает, насколько выражены у данного индивида депрессия, ипохондричность, психопатические черты, мужественность-женственность, паранойяльность, психастения, шизотимные проявления, маниакальность, социальная интроверсия. На сегодня вопросник СМИЛ можно считать ведущим инструментом в психодиагностике, — говорят специалисты.
— Вопросы только на первый взгляд кажутся разнообразными и непохожими друг на друга, — рассказывает бывший сотрудник МВД Бурятии. — В тесте СМИЛ есть несколько ловко “закамуфлированных” ключевых линий. И если соискатель в пятидесяти и больше процентах ответил “нет”, значит, тест не сдан. И такой кандидат признается непригодным для службы в органах милиции. Или вкупе с другими “минусами” получает статус “условно рекомендуемого”, которых прежде из-за дефицита кадров в милицию принимали, но с некоторыми ограничениями, например, на право ношения оружия. “Условно рекомендуемых”, если верить заявлениям милиции, в Бурятии перестали брать на работу только в 2007 году с приходом бывшего уже министра МВД Виктора Сюсюры. Было подсчитано, что большинство нарушений служебной дисциплины совершалось сотрудниками именно этой категории, что составило 378 человек, или порядка четверти от всех претендентов, отсеянных специалистами центра психологической диагностики МВД Бурятии по итогам 2007 года. Соответственный и результат: число уголовных дел, возбужденных в отношении стражей порядка, сократилось на треть.
“Милиционеры, как правило, люди честные”. Это одно из утверждений СМИЛ, с которым будущие служители порядка безоговорочно соглашаются.
— Попробуйте сказать “нет”, и все ваши усилия пойдут насмарку. Это уже позже начинаешь понимать, что у честности множество оттенков. Любой человек имеет так называемую вторую натуру, которая в зависимости от обстоятельств может доминировать. Иначе откуда в милиции берутся Денисы Евсюковы, убийцы, взяточники, мошенники, коррупционеры? И даже опросник СМИЛ зачастую не способен “вытащить” эту самую вторую натуру, как говорится за ушко, да на солнышко. Ведь проверке многофакторного метода исследования личности сотрудники милиции подвергаются на протяжении всей своей карьеры, вплоть до высшего милицейского начальства, чтобы проследить динамику изменения личности. А она, личность, судя по всему, от такой службы все-таки сильно меняется.
— Работа милиционера тяжелая, нервная, опасная. Ни выходных тебе, ни проходных, постоянные сверхурочные, из-за которых в семьях случаются большие проблемы…
Оттого, наверное, федеральные власти задумали провести грандиозную чистку милицейских рядов, сообщив накануне нового года о грядущей реформе МВД и предстоящем увольнении практически каждого пятого милиционера. Можно не сомневаться, что этот каждый пятый наверняка окажется из числа неблагонадежных, “условно рекомендованных”, которые по странному стечению обстоятельств все еще ходят по улицам российских городов с оружием в руках. Но каково это милиционеру, поставленному сегодня охранять наши жизни и наш покой, завтра услышать про себя, что он потенциальный преступник, читай — несостоявшийся (пока) бандит? И таких милиционеров, вынужденных уйти на гражданку, — десятки тысяч. Насильно мил не будешь!
Но как же СМИЛ? Как же придуманные мозговедами-профессионалами хитрые вопросы типа “иногда у меня возникает желание потрогать чужие вещи, и, пожалуй, даже завладеть ими, хотя они мне и не нужны”, или “бывали моменты, когда я что-нибудь делал, а потом не знал, что именно делал” или “я легко плачу”? С ними-то как?
Выбор профессии, конечно, дело индивидуальное, но в ситуации с реформой МВД выяснилось, что, во-первых, с профориентацией в стране хуже некуда. А, во-вторых, раз власти одним махом решили причесать всех будущих уволенных под одну гребенку (под “бобрика”), само МВД оказалось на положении сапожника без сапог: если “милиционеры, как правило, люди честные”, почему на дверь будет указано каждому пятому?
Сегодня наверняка некоторые не слишком преуспевшие на службе милиционеры в глубине души спрашивают себя: “Какого лешего я не пошел во ВСГАКИ или ВСГТУ?”. Там, по крайней мере, не пришлось бы проходить унизительную по своей сути проверку “на вшивость”.
Марк Гольдштейн.