Считается, что каждый пятый современный студент за время обучения хоть раз, да “покупал” оценку. А, значит, находилось немало и тех, кто эту оценку с удовольствием продавал
Говоря о вузовской коррупции, следователи признают: спрос на незаслуженные “хорошо” и “отлично” будет существовать до тех пор, пока есть предложение, и, наоборот. Поэтому силами одних правоохранительных органов взяточничество в высшей школе не искоренить. Нужна помощь населения.
На прошлой неделе в редакции “Забайкальского рабочего” по инициативе регионального Общественного совета при краевом СУ СКП состоялась “прямая линия”, в ходе которой звонившим предлагалось сообщать об известных им фактах коррупции. Ни один звонок, впрочем, не оказался ценным для следствия: явок и паролей не поступило ни на взяточников, ни на мздоимцев. Зато читателей искренне волновал вопрос: “А будут ли аннулированы оценки в случае, если выяснится, что преподаватель выставил их за деньги"?
Как бы то ни было, все звонки, поступившие на “антикоррупционный телефон” были приняты, и каждый участник “прямой линии” получил исчерпывающий ответ на интересующий его вопрос. С читателями “ЗР” общались: первый заместитель руководителя Забайкальского краевого СУ СКП Константин АНУФРИЕВ (К.А.), руководитель отдела по расследованию особо важных дел СУ СКП Сергей ХОМУТОВ (С.Х.) и начальник отдела процессуального контроля СУ СКП Бэликто БАЗАРОВ (Б.Б.).
Затишье перед бурей?
— Здравствуйте, у меня такой вопрос: в последнее время о фактах коррупции в вузах почему-то совсем не слышно, видимо, новых дел в отношении преподавателей не заводится? По крайней мере, по сравнению с летом прошлого года, когда чуть не каждый месяц сообщалось о взятых с поличным доцентах различных кафедр, сегодня — тишь да гладь. И, кстати, как сложилась судьба взяткобрателей-2009-го?
К.А.: — Да, действительно, после тех трех громких эпизодов задержания преподавателей ЧитГУ, выпавших на лето 2009-го, и одного случая, зафиксированного годом раньше, в 2008-м, когда возбуждалось дело в отношении должностного лица ЗабИЖТа, новых подобных фактов пока не было.
Чем это объясняется? Не исключено, конечно, что преподаватели просто стали осторожнее. Но хочется надеяться, что имеет место и некоторое оздоровление ситуации. Может быть, кто-то из работников вузов и ссузов извлек урок из ситуаций, в которых ранее оказались их коллеги.
К тому же необходимо понимать, что задержание взяточника — отнюдь не спонтанная акция. Этому предшествует долгая подготовительная работа. Одно лишь сообщение о том, что “кто-то кое-где у нас порой” не может стать основанием для немедленного обвинения человека в причастности к коррупции. Должно накопиться достаточно сведений, подтверждающих то, что преподаватель регулярно требует и берет деньги за выставление оценок. И только после этого оперативный сотрудник под видом, допустим, студента группы, придет на экзамен или зачет и предложит деньги. Работнику вуза с кристальной репутацией, в отношении которого не собрана достаточная доказательная база, просто так, чтобы испытать его на “прочность”, меченые тысячи никто не понесет.
Так что велика вероятность, что сейчас определенные люди “отрабатываются” на предмет причастности к совершению коррупционных преступлений.
Теперь что касается судьбы тех преподавателей, вина которых в получении взяток уже доказана. Директор научно-технического центра экономических проблем и природопользования ЧитГУ Александр Демин, который давал студентам возможность за деньги ознакомиться с содержанием билета и выбрать подходящий перед госэкзаменом, в марте этого года был приговорен к трем с половиной годам лишения свободы. Однако приговор он в кассационном порядке обжаловал, так что на данный момент решение в отношении него в законную силу не вступило.
Также до сих пор суд не рассмотрел дело в отношении доцента кафедры гражданского права и гражданского процесса ЧитГУ Ольги Авдеевой. Она в свое время запросила со студентов 45 тысяч рублей за выставление экзаменационных оценок по дисциплине “Административное право”. Еще одна бывшая сотрудница госуниверситета, доцент кафедры иностранных языков ЧитГУ Любовь Лаврентьева, за платное содействие студенту была наказана штрафом в размере 200 тысяч рублей и лишена права в течение трех лет заниматься преподавательской деятельностью.
Самый большой срок, хоть наказание и было назначено условное, получил доцент кафедры ЗабИЖТа Павел Лукьянов — четыре года лишения свободы. В отличие от коллег из ЧитГУ, взятку за выставление оценок за экзамен Лукьянов получил талонами на бензин.
Доносы не практикуются
— Добрый день. Меня беспокоит такой вопрос: сегодня везде и всюду гражданам предлагают сообщать о коррупции. А что, если недобросовестные студенты решат воспользоваться этим предложением и оговорят неугодного преподавателя?
Б.Б.: — Вопрос понятен, но давайте по порядку. Для начала скажу, что в практике, да, пожалуй, и в теории следственной работы подобных ситуаций еще не было. По крайней мере, в Забайкалье. Но, допустим, ложное заявление за подписью 30 студентов все-таки поступило в правоохранительные органы. Могу вас заверить, что в тот же день никто не пойдет арестовывать бедного преподавателя. Факт взяточничества должен быть доказан, и одного обращения учащихся для этого не достаточно. Тут может проводиться и скрытое наблюдение, и опрос незаинтересованных лиц, и в обязательном порядке — оперативный эксперимент. Если человек поставит оценку, не взяв деньги, то ни о какой взятке речь идти не может.
И еще один довод, наверняка, должен вас успокоить: в ситуации, приведенной вами в пример, следователь обязательно объяснит студентам, которые массово пришли писать заявление, что в Уголовном кодексе существует статья 306-я. Она предусматривает наказание за ложный донос.
— Спасибо, ясно, тогда у меня еще один вопрос: каким образом в правоохранительные органы чаще всего поступает информация о вузовской коррупции?
К.А.: — Информация приходит откуда угодно, но от студентов — как раз реже всего. Это легко объяснимо: взятка — все-таки двустороннее преступление. И в благополучном окончании такой незаконной сделки, как правило, заинтересованы обе стороны — и преподаватель, и студент. Последние, правда, со временем “раскрывают карты”, рассказывая знакомым, друзьям, одногруппникам, во сколько им обошлась “пятерка”. Таким вот длинным путем сведения доходят до правоохранителей.
Вообще, сложность в доказывании фактов вузовской коррупции именно с тем и связана, что вторая сторона — взяткодатели, едва ли не больше взяткополучателей заинтересована в неразглашении подобных сведений. Ведь за деньги сдают экзамены или зачеты те студенты, которые знают предмет в лучшем случае на два балла. Вместо того чтобы учить, они несут подарки и деньги.
— Здравствуйте, всегда было интересно узнать, аннулируются ли оценки, если выяснилось, что они поставлены в зачетку за деньги?
С.Х.: — Теоретически, конечно, должно происходить именно так. Но, как правило, любой студент “до победного” настаивает на том, что “отлично” ему, а заодно и всем одногруппникам, поставили совершенно заслужено. И преподаватели в подобных ситуациях занимают такую же позицию. Само собой, принимаются меры к доказыванию, однако, оценить, насколько полными и правильными были ответы, если экзамен сдавался в устной форме, довольно сложно. Насколько я знаю, в Забайкальском крае случаев аннулирования оценок, выставленных преподавателем-взяточником, не было.
В цветах не нуждаются
— Мы с одногруппниками перед каждым экзаменом покупаем преподавателям цветы, сок, конфеты. Как говорится, из благих намерений. Некоторые, конечно, берут, говорят “спасибо”, а некоторые распаковывают коробку с конфетами и предлагают нам есть сладости вместе с ними. Видимо, считают, что таким образом мы хотим их подкупить. Неужели обычная вода и букетик хризантем “тянут” на взятку?
С.Х.: — Говорить о том, что “тянет” на взятку, а что нет, применительно к “ситуации вообще” вряд ли будет правильно. Тут нужно рассматривать каждый конкретный пример, учитывая и то, какую цель преследовали студенты, даря цветы, и то, как расценил подобное подношение преподаватель. Если ни у той, ни у другой стороны не было преступного умысла — то есть экзаменатор не хотел получить за счет студентов какую-либо имущественную выгоду, а последние не планировали задобрить педагога сладостями, то к коррупции этот пример отношения не имеет.
А, вообще, поведение преподавателей, о котором вы рассказали, на мой взгляд, совершенно правильное. Если у вас благие намерения — лучше выучите предмет.
— Я, как молодой преподаватель, часто сталкиваюсь с такой проблемой: в день экзамена студенты, особенно заочники, видимо, считают своим долгом поднять мне настроение. То цветы дарят, то шампанское. Я каждый раз объясняю, что это совершенно неуместно, а они отвечают, что “теперь так принято”. Как мне быть? И можно ли подобные подношения расценивать как взятку?
Б.Б.: — А вы сами как думаете?
— Мне кажется, это неправильно. В то время, когда я училась в вузе, ничего подобного не практиковалось. Думаю, студенты таким образом пытаются повлиять на мое расположение, ведь любой женщине приятно получить букет цветов.
Б.Б.: — Сказать однозначно, что, принося цветы, студенты автоматически дают вам взятку, конечно, нельзя. Может быть, ребята таким способом решили облагородить кабинет. Но совсем другое дело, если накануне экзамена вы, допустим, сообщите группе, что тестирование им предстоит крайне сложное и что проверять ответы тестов вы будете очень долго. И, к тому же, добавите: “Но в кабинете, благоухающем розами, проверять было бы гораздо легче"…
Мария Машанова
P.S.
Общественный совет при СУ СКП по Забайкальскому краю напоминает: на сайте регионального Следственного комитета www.zabsledkom.chita.ru продолжает работать интернет-приемная, в которой можно оставить информацию об известных вам фактах взяточничества в вузах.