Точечная застройка, автомобильные пробки, реконструкция старых кварталов... Вопросы, с которыми сталкивается сегодня Иркутск, не идут в сравнение с проблемами эпохи гласности и перестройки. Безденежье, пустые прилавки, толпы людей на остановках, первые голодовки, забастовки, акции протеста. — Что творилось, вспомнить страшно. До нынешних проблем мы только мечтали дожить, — вспоминает сейчас Игорь Шевчук, человек, с именем которого связана новейшая история Иркутска. В начале 90-х Игорь Семенович возглавлял Иркутский совет народных депутатов. При нем была создана первая общественная приемная, на политическую арену вышел Борис Говорин. В годы, когда на смену дефициту пришли первые кооперативы, а повсеместному госимуществу — приватизация (зачастую, правда, варварская), закладывались основы новой, теперь уже рыночной, экономики. В компании со всей страной Иркутск учился жить по-другому. С Игорем Шевчуком мы встретились в маленьком офисе в самом центре города. В то время как мы говорили о смутных 90-х, за окнами шумел совсем другой Иркутск. Тот, к которому тогда шли.
Один автомобиль на весь совет
— Времена были трудные. Безденежье, дефицит, забастовки, переворот в Москве... — начинает вспоминать Игорь Семенович.
— Как встретил Иркутск эту новость?
— В целом нормально. Хотя, конечно, к столь радикальным переменам не все были готовы. Помню, был звонок из одной из воинских частей. Мол, танки готовы пустить, на город выступить. Мы в ответ: «Какие танки? С ума сошли?»
— Действительно народных волнений не боялись?
— Я сегодня и сам себе удивляюсь — ничего тогда не боялся. Помню, в разгар антиалкогольной кампании в магазинах жуткие беспорядки творились. Люди в буквальном смысле по головам к прилавку лезли. И мы иной раз в самую толпу, в самую гущу шли — с продавцами разбирались, с народом говорили. И народ отзывался, шел на диалог. Или, помню, еще в начале 90-х в городе встали автобусы, водители вышли на забастовку. И вот мы пришли в битком набитый зал — человек 200—250. Зарплаты нет, продуктов нет, люди на грани. И ведь никто нас, откровенно говоря, туда не звал. Сами вызвались.
— Выходит, к народу были близки?
— Старались. И потом, честно вам скажу, тогда в депутаты шли не ради привилегий. Да и привилегий-то, собственно, не было. Это сегодня депутатская неприкосновенность, все условия. А у нас тогда на весь совет один автомобиль был. На дюжину депутатов одно служебное авто.
— И на работу пешком ходили?
— А как иначе? Я все жизнь в центре прожил. Домой идешь — люди узнают, здороваются, с разговорами подходят.
Человек-хозяйственник
— Возглавляя горсовет народных депутатов, именно вы в свое время выдвинули кандидатуру Говорина на должность председателя горисполкома. Выходит, с вашей легкой руки и шагнул Борис Александрович в большую, так сказать, политику?
— Если так уж рассуждать, то список можно продолжить и другими известными в регионе политиками.
— Например?
— Например, Александром Битаровым... Просто обстановка в то время была другая, в том числе и по выдвижению кадров. Районные советы тесно сотрудничали с городским. Депутаты приходили, предлагали... Твердых, молодых, энергичных замечали. Как уж тут не выдвигать?..
— Вы могли предположить, что Борис Говорин займет впоследствии столь твердые позиции?
— Я, честно сказать, предполагал. Хотя меня, конечно, не спрашивал никто. С Говориным мы столкнулись впервые, когда он работал уже в горисполкоме. Вместе думали, соображали. И когда встал вопрос о выдвижении главы города, я лично в кандидатуре не сомневался. Говорин — хозяйственник. Человек твердый, знающий. Ему не нужно было объяснять, что такое водопровод, что такое система отопления. А это, я считаю, очень важно. Я уважаю юристов — законы знать нужно, но если говорить об управлении городом, то прежде всего это хозяйство, решение насущных проблем.
— Но противники такого решения были?
— Человек вообще не может нравиться всем, тем более если занимает руководящий пост. Решительных мер Говорин не боялся; бывало, и людей высвобождал. Конечно, противники были. Не без этого.
— Сегодня обсуждается вопрос о назначении Бориса Говорина представителем Иркутской области в Совете Федерации.
— Я считаю, он будет там на своем месте. Никто не знает регион лучше.
Люди становились свободнее
— Какие задачи стояли перед горсоветом? Чем занимались депутаты?
— Каждый своим делом. Кто-то курировал науку, кто-то промышленность... Главной же задачей было настроение людей. Мы старались уверить народ, что перемены нужны, что они к лучшему. Говорили, объясняли.
— Шли навстречу новым веяниям?
— Да, ведь мнение у нас было одно: реформы необходимы. Зарплат нет, продуктов нет. Я ночью звонков телефонных боялся. Позвонят, скажут: «Муки нет, хлеба с утра в магазинах не будет». И сколько раз такое было... Тут же по области звонишь: «Выручайте, привозите...» Словом, ничего хорошего от такой ситуации ожидать не приходилось.
Было у нас, кстати, железное правило — раз в квартал вместе с двумя заместителями мы обязательно выступали на телевидении, в «Депутатском часе». И обязательно в прямом эфире, это было одно из главных условий.
— Люди звонили?
— Звонили, конечно. И вопросы, надо сказать, были порой очень неудобные. О личной жизни, о семье... Но, к счастью, отвечать было не стыдно.
— Наверное, это говорит и в пользу некоторого раскрепощения?
— Да, люди становились свободнее. Народ хотел знать, кто стоит у власти. Кстати, за полтора года выступлений никто из представителей власти ни разу нам ни одного замечания не сделал. Ни Ножиков, ни Говорин. Хотя критику мы себе позволяли — мнение свое высказывали открыто. Помню, многие тогда удивлялись — дескать, говоришь, критикуешь, и ничего...
— Тогда, в начале 90-х, в Иркутске была открыта первая общественная приемная по защите прав человека. Это ведь тоже своего рода прорыв?
— Да, это был прорыв. В то время на прием вообще попасть было сложно. Кого-то принимали, кому-то отказывали. А тут общественная приемная — с улицы и прямо к депутатам. Конечно, народ шел. Кто-то с заявлениями, кто-то с устными рассказами. Мы же в свою очередь старались помочь, в инстанции обращались. И это тоже было в новинку... «О, звонят... Значит, беспокойство идет».
Жесткие нравы
— Что касается приватизации, то она, конечно, стала своеобразной проверкой. Многие тогда не глядя начали хапать — приватизировать, выкидывать народ на улицу. Я, например, много хороших знакомых потерял. Да люди и сами себя потеряли.
— Вы почти 30 лет руководили обувной фабрикой «Ангара» — по тем временам очень крупным предприятием. В период перестройки не было мыслей приватизировать некогда родное предприятие?
— Нет, никогда. Хотя многие мне об этом говорили. Все-таки мы выросли в другое время. Мы тогда и представить не могли, что предприятие может быть частным. Да и по тем правилам играть я бы не смог. Со мной бы, наверное, быстро расправились.
— Нравы царили жесткие...
— Еще какие. Бандюганы лично ко мне приходили. Приходили, усаживались — охраны-то в то время не было.
— И о чем говорили?
— Помощи просили, приватизации хотели. Здесь помоги, тут посодействуй. Но отставали, надо сказать, быстро. То ли потому что я с ними жестко разговаривал, то ли уровень был все же не тот.
— Почему тогда, в 92-м, вы приняли решение уйти?
— Я посчитал, что все, что мог, сделал. Там уже другие дела начались. Если оценивать события с позиций дня сегодняшнего — времена были, конечно, трудные. Но не будь их, не было бы и сегодня. Критиковать, конечно, проще всего. Хотя поспешность принятых реформ признают сегодня многие. Мы резко хотели перейти от государственной экономики к частной. Можно было немножко плавнее, но нам ведь надо быстро.
День сегодняшний
Сегодня Игорь Семенович возглавляет небольшое предприятие в формате ООО. Занимается снабжением детских садов, больниц, других соцучреждений.
— Денег у них и сейчас немного — финансирования не хватает. Стараешься у заводов выбить скидки, хоть где-то что-то сэкономить.
И хотя из политики Игорь Семенович ушел давно, общественной жизнью по-прежнему интересуется.
— Когда мы на выборы шли, всегда предоставляли данные о том, сколько собраний провели, на какую тему, с какими результатами. А сейчас не знаешь, чей портрет висит: то ли артист какой, то ли депутат. Вот я живу в центре города, а за кого голосовать, не знаю — ни одного депутата в своем доме не видел.
— А что вы думаете об Иркутске сегодняшнем?
— Проблемы есть, без них нельзя. А в целом город развивается. Безусловно, он становится лучше. А как это трудно, скольких сил это стоит, уж я могу себе представить.
Дина Оккерт,
Фото автора
<p style='padding-right:18px;' align='right'><a target='_blank' href=http://www.pressa.irk.ru/sm/2009/39/008001.html>«СМ Номер один»</a></p>