Кажется, наметился просвет в затяжном противостоянии администрации Ольхонского района и руководства Прибайкальского национального парка, в которое оказались вовлечены и областное правительство, и районная прокуратура, и федеральные ведомства. Найдены средства на межевание границ нацпарка, схему территориального планирования Ольхонского района (в первоначальном варианте которой не был упомянут статус особо охраняемых территорий для 112 тыс. гектаров) решено доработать. Как далее могут развиваться события, прогнозирует «ФедералПресс» замдиректора по науке Прибайкальского национального парка Виталий Рябцев.
– Отправной точкой для распутывания этой застарелой и очень сложной проблемы, несомненно, должно стать определение границ Прибайкальского национального парка, точнее границ земель, которые были включены в состав нацпарка без изъятия из хозяйственного использования, – 112 тыс. гектаров. В свое время это не было сделано, был лишь определен перечень тех хозяйств, чьи угодья, главным образом пастбища, были переданы парку. При этом право распоряжаться землями по-прежнему оставалось у Ольхонского района, мы лишь могли следить за соблюдением природоохранного режима. Сейчас мы готовим техзадание для межевания и ждем поступления средств – буквально со дня на день.
Разумеется, в границы нацпарка попадет немало территорий, уже застроенных турбазами, – в разное время мы через суд опротестовали около 60 распоряжений администрации Ольхонского района о выделении в аренду земельных участков, но, разумеется, несмотря на решение суда, до сноса дело так и не дошло. Вряд ли стоить ожидать, что оно вообще дойдет до сноса, поэтому загубленные для природоохранной деятельности территории надо из нацпарка вывести – это примерно 2 тыс. гектаров. Но эти потери надо компенсировать очень ценными участками, которые ранее не вошли в состав нацпарка, остались землями запаса – таких территорий вокруг нацпарка немало. Например, уникальный кусок земли в районе дельты Сармы: слава богу, строить там ничего нельзя из-за природных условий, поэтому он еще сохранился. Там уникальный птичий «перекресток»: во время сезонной миграции там останавливается множество стай, огромное число видов. Но сейчас и там наблюдается «разгул туризма» – гоняют на джипах, устраивают стоянки, после которых остаются горы мусора. Такие участки остались кое-где на Мухорском заливе. Если их передадут нацпарку, мы прекратим доступ на эти земли автомобилям – разрешение на посещение будут иметь лишь пешие туристы и те, кто путешествует верхом и на велосипедах, запретим размещение в таких местах стоянок, то есть посещать территорию парка можно будет только с экскурсионными целями. Главное, эти территории надо спасти от застройки.
Исходя из этого и должна быть изменена схема территориального планирования Ольхонского района. И разумеется, никаких «восстановления заброшенных деревень» и «резервирования территорий под развитие поселков», в несколько раз превышающих размеры самих поселков. Понятно ведь, зачем это делается: это создает условия для спекуляций с землями. На месте якобы восстановленных деревень будут коттеджные ВИП-поселки. Это недопустимо, особенно на острове Ольхон: если там поселятся орды «дачников», остров окончательно превратится в памятник погибшей природе – они же своими джипами всю оставшуюся степь раскатают до состояния пустыни. Собственно, и проблема ведь возникла не столько из-за того, что в свое время не были размежеваны границы, и даже не из-за законодательных противоречий – с этим сталкиваются и другие национальные парки России. Дело в коммерческой привлекательности спорных земель. Мало кому нужны заброшенные сельхозугодья в Тункинском нацпарке, но вот прибрежные участки на Байкале – это лакомый кусок, за который многие готовы побороться.
Ирина Савина
<p style='padding-right:18px;' align='right'><a target='_blank' href=http://www.fedpress.ru/38/polit/society/id_156910.html>Экспертный канал «ФедералПресс» </a></p>