Во все времена Улан-Удэ, бывший Верхнеудинск, имел изрядные проблемы с наполнением городской казны: что в нынешнем году в условиях глобального финансового кризиса, что сто лет назад в революционной России.
Во все времена на острие событий — народные избранники, с различным успехом решавшие денежные проблемы.
Весной 1918 года Верхнеудинская городская дума решала вопрос о “принудительном обложении имущих классов” в пользу городского самоуправления, “чтобы городское хозяйство, нужное широким слоям трудового населения, не было окончательно разрушено”. Положение и впрямь было катастрофическим. Городу требовались деньги на содержание школ, больниц, пожарной команды, ассенизационного обоза, санитарных мероприятий, заработную плату “муниципальных” служащих и “удовлетворение других неотложных потребностей и кровных нужд широких слоев населения”.
Речь шла о займе всего в 500 тысяч рублей. Деньги невеликие, если учесть, что такса за проезд на извозчике, к примеру, от нижней части Верхнеудинска до городской тюрьмы составляла 2 рубля, а до скотобойни — 4 рубля.
Однако и их взять было негде. Источников раз-два и обчелся: Верхнеудинский торгово-промышленный союз, союз домовладельцев, Прибайкальский кооператив, местное потребительское общество “Экономия”. Вот вроде бы и все. При том, что по общему мнению от союза домовладельцев, первым среди других проявивший недовольство, “получение займа… вообще нельзя считать надежным”.
Богатому сословию дали сроку десять дней, но к исходу означенной даты город получил всего 45 тысяч рублей.
Вопрос решался настолько сложно, что у городских гласных (депутатов Верхнеудинской городской думы) зачастую шалили нервы. Горячие головы предлагали превратить заем в “революционный налог”. Отобрать, и — баста!
Сами гласные признавались, что “городские налоги поступают довольно слабо, средства города все исчерпаны, и нечем оплачивать труд служащих городского общественного самоуправления”. Поэтому “одна надежда — на заем”.
Заметим, что накануне Прибайкальский съезд советов рабочих солдатских и крестьянских депутатов принял постановление по поводу новых окладов городских служащих, потребовавших дополнительных расходов на сумму порядка 43,5 тыс. рублей в месяц. “Усиленные” оклады предлагалось ввести с 1 января 1918 года. Было подсчитано, что при “получении займа в 300 тысяч городское общественное самоуправление может просуществовать самое большее 4 месяца”. И то, если заем будет выдан незамедлительно. На 500 тысяч можно будет прожить до конца года.
В исторических документах говорится, что “служащие долго ждали, положение городской управы получается безвыходное и городская дума должна снять с городской управы ответственность или же изыскать средства. А при безуспешности вступить на путь самоликвидации городского общественного самоуправления”. “Путь самоликвидации” — это уже слишком, а потому городские депутаты решили заняться (как бы сказали это сегодня) “сокращением кадров” и “оптимизацией расходов”, чему было посвящено особое заседание городской думы.
Для начала, правда, решили выяснить, что в городе происходит с налогами. Выяснили: с налогами вроде бы все в порядке — введены все за исключением подоходного, который, к слову, в бюджете современного Улан-Удэ составляет львиную долю всех поступающих в казну налогов.
На вопрос гражданина Заслова, нельзя ли сократить штаты служащих наполовину, тогдашний городской голова Буйко ответил, что в этом случае общественное самоуправление не сможет существовать. Так что сокращение возможно лишь за счет канцелярии городской управы, что даст экономию всего в 40-50 тысяч рублей в год: “В остальных учреждениях (школах, больницах и т.д.) сокращать нельзя”.
Затем вопрос возник о перспективах города в том смысле, есть ли у Верхнеудинска шанс вообще погасить этот самый заем в 500 тысяч рублей? На что городской голова, перечислив все ожидаемые городские доходы и расходы, ответил, что “город гибнет” и “никаких хозяйственных планов пока не предвидится”.
Трагизм ситуации вызвал эмоции. Отец Сперанский “предложил обратиться за займом ко всем имущим горожанам”. А гражданин Серебряков выступил за обложение налогом крупной буржуазии, “нажившей за время войны миллионы”, а помощь в этом городу, по его разумению, должна оказать советская власть. Звучали и более конкретные предложения — “привлечь к займу” местных кооператоров, которых в наше время олицетворяет “Буркоопсоюз”. Предложение было отвергнуто, поскольку, как было сказано в ответ, “деятельность кооперативов не есть деятельность, преследующая коммерческие цели”. А, напротив, “кооперативы несут все тяготы по снабжению населения продовольствием, не задаваясь целями наживы, как частные коммерсанты, а потому они не могут участвовать в займе”. Гражданка Гальперова в качестве “последней меры” предложила обратиться ко всем демократическим, торговым и промышленным организациям Верхнеудинска с призывом о помощи. А в случае провала “закрыть городские учреждения”, сложить с себя полномочия гласных (депутатов. — Авт.) и “прекратить жизнь городского хозяйства, как явления от нас абсолютно независящего”. Общее же экстренное собрание созвать в ближайшее воскресенье.
Как указывают исторические документы, на том и порешили. В резолюцию, принятую по этому поводу большинством гласных (18 против 2 и 3 воздержавшихся), была вписана поправка городского головы Буйко: “Считаю, что кроме общей финансовой и хозяйственной разрухи, переживаемой всей страной, в катастрофическом состоянии городского хозяйства и финансов, безусловно, повинны те богатые цензовые слои, которые в прошлом являлись полными хозяевами в деятельности городского самоуправления”.
В заключительном слове городской голова Буйко заявил, что созвать совещание богатых людей, способных дать Верхнеудинску заем в 500 тысяч рублей, он, конечно же, сможет. Но вести переговоры категорически отказывается. В результате думе пришлось выбрать трех авторитетных переговорщиков в комиссию по займу: Бургмана, Григермана и Степанова.
Обсуждение вопроса о спасении городского хозяйства от финансового кризиса образца 1918 года завершилось в городской думе в 3 часа ночи...
Станислав Белобородов.
При содействии пресс-службы Улан-Удэнского городского совета.