Погода
Экс-мэр Братска Александр Константинович Петрунько возглавлял город с 1998 по 2006 годы и запомнился многим не только как хороший хозяйственник, но и как чиновник, подвергшийся в последнюю предвыборную кампанию невероятной информационной атаке, после чего завершил карьеру, уступив место нынешнему главе города Сергею Серебренникову.
Многие годы Александр Петрунько не общался со СМИ и, наверное, этого интервью не было бы тоже, но я сама лично приняла это решение как общественник и журналист. Не буду скрывать, решение далось непросто. В нашем небольшом городе есть табу не только на определенные темы, но и на определенных людей. Петрунько – один из них. Но мне надоело бояться. Это была моя давняя мечта — пообщаться с Петрунько, и, как мне показалось, в Братске, в год выборов градоначальника, сформировался некий социальный заказ на такой диалог. Это значит, я выполняю свой профессиональный и гражданский долг.
— Александр Константинович, без долгих презентаций и рассуждений сразу начну с того, что волнует. Мы увлекаемся темой городского благоустройства, городской среды, и в Братске как-то в последние годы с этим не ладится. Вас вспоминают добрым словом, говорят, вот Петрунько строил улицы в Братске, было красиво, надежно, с размахом. Было какое-то вдохновение. И вот сегодня: вроде бы прогресс должен происходить, а, глядя на новый сквер «Ангарские каскады», который уже развалился, не начав как следует эксплуатироваться, видна какая-то деградация. Почему всё пришло к такому результату?
— Это свойство людской психологии: раньше все было зеленее, мощнее. Тогда была молодость. А если серьезно, должно быть желание, задор, креатив. Тогда будет красиво, и будет нравится себе и горожанам.
— Да проект сквера вроде бы креативный. Только реализация…Всё разваливается на глазах. Такое допустимо? И в Ваше время всё переделывали по гарантийным обязательствам в тот же год?
— Не. Старался делать качественно, надолго. Понимал, что, когда объект сдан, потом его нужно эксплуатировать, и если сделаешь плохо, то надо будет много труда и денег положить, чтобы исправить. Это вопрос организации, это функции менеджмента – не художника, не архитектора. Я смотрю на улицу Мира. Без слез смотреть нельзя. У меня вопрос: почему после такого никто не сидит? Не понятно.
— А Вы знаете, что тот же подрядчик с ул. Мира, где потратили огромные деньги и асфальт слез через месяц, делал и «Ангарские каскады»?
— Не знал. Я удивлен, что после ул. Мира никого не посадили, никто на деньги не наказан. Так и будет всегда, если это прощать. Или вот пример: одновременно улицы Пролетарскую и Пихтовую ремонтировали в 2014 году. Тоже деньгами налогоплательщиков администрация плохо распорядилась. А что произошло с огромными деньгами на программе переселения? Почему никто не сидит? Что произошло? Построено жильё несовременное, не достойное 21 века. А уж убрать за собой после переселения? Можно было это организовать. Мы на каких-то развалинах…Гражданская, Отечественная война давно закончилась, а развалины как после войны. Возьмите Падун. Не прибрано. Такое впечатление, что власти в городе нет. Дороги не проезжие. Видели?
— Мы пока к Вам ехали, чуть куда-то не улетели на ул. Набережной…
— Какие деньги нужны, чтобы ямы убрать? Да никакие. В течение первых же теплых дней, когда всё подтаяло, снега нет – убрать. Чего не убираемся-то? Есть специальные дяди, которые за это деньги хорошие получают, которые басни рассказывают, в каком у них плохом состоянии техника. А что она у вас в таком состоянии? За что вы зарплату получаете?
— Какие электоральные вывод должны сделать братчане на фоне происходящего?
— Всё понятно. Я всё сказал.
— Поговорим об экологии. Для Братска тема ключевая. И кто только ей не занимался, в 90-е годы даже заводы закрывать хотели, а Виталий Борисович Шуба как-то пару лет назад заявил, что чуть ли не с Ельциным собственноручно специальную программу для Братска создал. И вот годы шли, всё делалось, и вот опять в прошлом году, внезапно, уже Владимир Путин объявляет Братск в числе 12-ти городов, которым срочно нужно что-то делать с экологией. И новые программы. Звучат космические суммы на экологию. Так много делается! Но у нас, у горожан, закрадывается сомнение: не будет ли новая экологическая программа профанацией?
— В экологии Братска всё плохо. И это (Указ В. Путина, — прим. автора) не неожиданно случилось. Обеспокоенные люди забросали письмами администрацию Президента. Могу сказать, что я приложил руку к организации этих писем. Считаю, что для Братска сегодня экологическое движение, программа – это наиважнейшая задача. Нельзя с таким воздухом существовать. Но когда есть депутат, даже не буду называть его имени, который говорит, что тема экологии перегрета, ну кривит душой или прямо сказать – врёт. И то, что в городской администрации люди делали всё, чтобы этого решения по новой программе не было, это доказуемый факт. Пытались вредить всячески.
— Так где же при таких условиях гарантия, что снова не нарисуют красивые цифры в отчетах по итогам новой программы?
— Гарантия – только в общественном контроле. Другого в мире нет.
— Скажите, действительно ли возможна экологическая модернизация БрАЗа в рамках программы, и что Вы знаете о технологии РУСАЛа «Экологический Содерберг»?
— Есть такой закон, согласно которому предприятия должны соответствовать наилучшим доступным технологиям. Эти технологии внесены в специальный справочник. Но уродство нашей системы в том, что эти справочники пишут люди, в том числе заинтересованные, и туда каким-то ненароком попала технология «Экологического Содерберга». Во всем мире она уже не применяется. Китайцы уже живут на обожженных анодах. Головы дурим друг другу этим Содербергом. Никогда мы с ним чистый воздух не увидим, и 26 или 30 млрд не помогут. Нужно переходить на другую технологию. Она есть, она существует. Почему-то в свое время новые заводы Дерипаска строил по новой технологии – в Саяногорске, в Богучанах. Предыдущие собственники Братского завода хотели реконструировать и БрАЗ, но с приходом Дерипаски эти намерения были прекращены.
— Группа «Илим» честно модернизирует БЛПК?
— Наблюдаю за Группой «Илим». Видя, какие инвестиции вкладываются и какая стройка ведется там, хочется верить, что да.
— Вы жестко критикуете хозяйственные дела в городе, но часто можно слышать, что в действительности на период Вашего управления Братск получал гораздо больше средств, а потом бюджетная политика поменялась, и сейчас Братск почти всё отдает в область, в Москву – собственных средств очень мало. Так ли это?
— Могу сказать, что это полное вранье. У нас всегда были очень ограниченные ресурсы. Искусство управленца в том и состоит, чтобы делать максимум при ограниченных ресурсах. Что для этого надо? Нужен ежедневный контроль. Не размывать силы и бюджет на сотни объектов, а сосредоточиться на главном. В первую очередь, на инфраструктуре: дороги, водоснабжение, канализация – это то, за что отвечает муниципалитет на 100%. Нужно это содержать в нормальном состоянии, а потом уже спрашивать за деньги. Если деньги тратить безумно, их никогда не хватит.
Когда ресурсов много, тоже ничего хорошего. Пример, Москва и Собянин: уже по третьему кругу плитку меняют, всё поменять не могут.
— У нас, кстати, с плиткой тоже всё плохо, хотя денег нет…
— Мы в году 2003 нормально укладывали. На ТКЦ Братск-Арт, у театра. Она до сих пор лежит.
— Как вы контролировали укладку плитки?
— Каждый вечер после работы шел и смотрел, как укладывают. Я знаю, как контролировать и на что смотреть.
— Какие шаги были ключевыми для выстраивания рабочей системы муниципалитета при скромном финансировании?
— Нам приходилось принимать непопулярные решения. Ну, например, когда я пришел на должность, то сократил штат администрации на 150 человек. Централизовал бухгалтерию учреждений, поставку продуктов, абсолютно все было централизовано с целью оптимизации расходов. Организовал контроль. Смотрели, чтобы цена продуктов по закупкам не превышала розничную. Специальные люди ходили и смотрели цены, сравнивали с ценами закупок. Это позволило серьезно снизить затраты на продуктах питания в социальных учреждениях. Цены на ГСМ также снизили вдвое. Затраты ГСМ в автотранспортном предприятии и в системе ЖКХ снизили в два раза. Количество угля на котельной в Гидростроителе (45 квартал) снизили на 45 тысяч тонн, 20-30 тысяч тонн раньше просто воровали. Этим нужно управлять. Решения должны быть жёсткими. Нельзя нравиться всем. С другой стороны, каждый день ощущаешь, что ты кого-то обидел. И это давит на психику.
— У Вас непростая политическая судьба..
— Почему? Простая!
— Я была подростком на тот период, но помню эту травлю Петрунько в СМИ. Как Вы это пережили?
— Это затрагивает… Но я же понимал, откуда это идет. Две причины было: это губернатор Говорин, который считал, что я мечу на его место, хотя это было не так, и это Олег Дерипаска, который с приобретением БрАЗа не включил этот завод в программу модернизации. Я тогда сказал Олегу Владимировичу, что так не пойдет. Я был против этого. Написал письмо санитарному врачу Геннадию Онищенко. И получил войну.
— Кстати, с экологией похожая ситуация и в Красноярске. Но меня поражает, что братчане переезжают туда – в такой же климат и в такую же экологию. Почему так?
— Это в целом пространственная политика государства. Она недальновидна. Она такова сейчас, что страна пустеет, страна стягивается в агломерации. Москва, Петербург, Кубань, Новосибирск. Красноярск – миллионник, и едут поэтому туда. Россия сильна своими территориями – с ее людьми и с ее полезными ископаемыми. Надо прикрывать ископаемые людьми, живущими на этих территориях. Часть территорий вообще должна быть освобождена от налогов. Государство должно доплачивать просто за то, что люди здесь живут. А происходит ровно наоборот – здесь давят людей.
— Каким вы видите Братск через 20-30 лет?
— Печальным. Я его не вижу. Чтобы увидеть Братск через 20 лет, нужно съездить в города, где это умирание уже происходит. Например, в Воркуту, где стоят пустые 5-этажные дома. А ведь и у нас в Братске кое-где уже это есть. Если ничего не поменяется, будет хуже.
— То есть, от местных властей ничего по большому счету не зависит?
— — Зависит скорость процессов. Ведь были же здесь люди, которые в 1995 году приняли мудрое решение о реконструкции взлетно-посадочной полосы в Братском аэропорте. Это позволило сохранить аэропорт, а в Усть-Иимске его нет. А вот то, что происходит сейчас с Братским университетом – это огромная беда. И как раз от местных, региональных властей и зависит сохранение вуза. Почему не вмешался губернатор, депутаты, которые рассказывают о себе, какие они великие. Чернышев. А что же ты не вмешался. Почему наблюдают со стороны за схваткой под ковром? Почему эту схватку вообще допустили? Не поставили человека там на место вовремя? Станет вуз каким-нибудь филиалом, и всё. А люди хорошие уедут. Вот к чему безответственность местной власти приводит. К сожалению, оскудевает Братск, остаются недальновидные люди, только вот эти – с перегретой экологией.
— Но Вы же остались!
— По личной причине. У меня здесь сын лежит, я и не уехал…
— Нет других?
— Братск за душу берет. Что в Братске происходит? Беда какая-то. А я стараюсь здесь… Весь Братск, помните, был завален опилками? В 2013 году мы убедили БЛПК, что горбыль и срезка – это тоже сырье. Начали делать щепу для производства картона. Сейчас это конкурентный рынок.
— А в Гидростроителе опилки уберете?
— Это следующий шаг. У нас уже организовано производство пеллет, есть еще такие заводы в Братске. Нужно еще 4-5 поставить. Не должно у нас быть такого, как в Усть-Куте, у нас цивилизованный город. Но постоянно нужно заниматься всеми этими вопросами.
— Последний вопрос. Не хотите вернуться в городскую политическую жизнь?
— Нет! Возраст. Мне в этом году уже 65!
— Да Вы полны сил поработать еще на благо города!
— Я и работаю. Мой бизнес связан с тем, чтобы Братску и братчанам было лучше. Мне хочется оставить хороший след, чтобы пальцем не показывали и не говорили: это вот он натворил, и так всё и осталось.
Беседовала Елена Кутергина. Источник: кутергина.рф
Афиша Иркутск
