Миссия — спасти от смерти

Никто не почувствует боли, потому что рядом с пациентом всегда находится врач-анестезиолог

Как гласит история, 16 октября 1846 года зубной врач Томас Мортон провел операцию под эфирным наркозом. С тех пор этот день во всем мире принято считать профессиональным праздником анестезиологов. Безусловно, с того времени многое изменилось — используются новые медикаменты и технические приборы, контролирующие состояние больных. Но неизменным осталось то, что даже сейчас, несмотря на новейшие аппараты, роль врача-анестезиолога не стала посредственной — он по-прежнему находится с пациентом до, во время и после операции…

О развитии современной анестезиологии в преддверии профессионального праздника рассказал анестезиолог-реаниматолог краевой клинической больницы Андрей АЛЕНОЧКИН.

Миссия — спасти от смерти

— Андрей Васильевич, сначала хотелось бы узнать о том, как вы связали свою судьбу с таким непростым направлением медицины?

— В 1984 году я окончил Читинский медицинский институт, меня направили по распределению в Краснокаменск анестезиологом-реаниматологом. Город был закрытым, и специалисты там работали в основном приезжие. В то время как раз прибыло довольно много реаниматологов — мне не хватило места. Чтобы не терять времени даром, я окончил интернатуру по терапии, год отработал терапевтом. Еще тогда, когда я был только начинающим молодым врачом, меня привлекала работа с пациентами, находящимися в критическом состоянии. Я понимал, насколько это ответственная миссия — вывести их из тяжелого положения, а порою и спасти им жизнь. Анестезиология — особенная и непростая специализация в медицине, ведь анестезиолог-реаниматолог должен ориентироваться во всех медицинских направлениях: кардиологии, гинекологии, хирургии, педиатрии и многих других…

С 1986 года я стал анестезиологом-реаниматологом. В Читу приехал двадцать два года назад, устроился в клиническую больницу и попал в самое сложное отделение грудной хирургии. Надо сказать, что из грудной хирургии всегда выходят кардиоанестезиологи и кардиохирурги, вот и я теперь занимаюсь кардиоанестезиологией.

— Что изменилось за эти годы в анестезиологии?

— Если сравнивать то время, когда я начинал работать, с тем, как сейчас, то изменилось многое. Раньше состояние пациента определяли по внешнему виду, считали пульс, измеряли давление. Бурное развитие анестезиологии во всем мире началось примерно десять лет назад и продолжается до сих пор. Теперь в больницах имеется новейшая аппаратура, которая позволяет внимательнее следить за организмом человека во время и после операции. Благодаря новым технологиям мы имеем возможность детально обследовать пациента, потому что больница оснащена диагностическими приборами. Все вышеперечисленное позволяет нам с большей степенью вероятности гарантировать пациенту положительный исход операции.

— А наркоз остался прежним или тоже стал более совершенным?

— Естественно, ассортимент препаратов расширился. Но есть еще и те, которые анестезиологи применяют в своей практике на протяжении многих лет, например, фентанил. Появились новые препараты, служащие для расслабления пациента, к примеру, при необходимости использования аппарата искусственной вентиляции легких. Сейчас во всем мире идет анестезиологический бум французского препарата севофлурана. Но стоит сказать, что каждое, даже самое популярное, анестезиологическое лекарство не лишено недостатков. Существуют препараты для внутривенного наркоза, которые нередко вызывают аллергические реакции. Да и, в целом, любой наркоз влияет на деятельность сердца и дыхательной системы. Поэтому главная задача врача-анестезиолога — предвидеть возможные нежелательные последствия наркоза, вовремя их распознавать и предупреждать. В этом плане современные анестезиологи работают хорошо — до операции мы проверяем, были ли у пациента аллергические реакции на медикаменты, проводим полное обследование и уже в зависимости от полученных результатов выбираем препарат. Правда, чаще всего их приходится комбинировать, чтобы уменьшить вредное воздействие каждого.

Есть куда расти

— Андрей Васильевич, какая роль при оперировании отводится анестезиологу-реаниматологу?

— Операция начинается с подготовки пациента. Под присмотром анестезиолога проводится мониторинг состояния больного: снимаем электрокардиограмму, измеряем температуру тела, следим за насыщением крови кислородом. Непосредственно перед операцией устанавливается катетер в легочную артерию для измерения параметров работы сердца, затем вводится наркоз. Во всем этом процессе работа анестезиолога направлена на защиту организма от ишемии во время остановки сердца и искусственного кровообращения. Анестезиолог контролирует весь процесс операции, в зоне его внимания находится операционное поле — необходимо следить за работой хирургов, аппарата искусственного кровообращения и других медицинских приборов.

Анестезиолог следит за состоянием пациента до полного восстановления всех жизненно важных функций. В отделении больницы имеется палата послеоперационного наблюдения, куда обычно помещают пациента. При обширных операциях больной какое-то время находится в отделении реанимации.

— Насколько сложные операции способны делать врачи краевой клинической больницы?

— У нас работают специалисты высокого класса, которые умеют применять все виды анестезиологических пособий. Мы выполняем операции на суставах — высокотехнологичное эндопротезирование крупных суставов. Делаем операции на сердце: проводим рентген, диагностические процедуры, коронарографию, оказываем экстренную помощи при инфарктах — пластика сосудов коронарных и стентирование коронарных артерий. Проводим операции на открытом сердце с искусственным кровообращением. Кардиохирургия в нашей больнице существует с 2003 года — с тех пор выполнено более двухсот операций аортокоронарного шунтирования при ишемической болезни сердца, немало операций по протезированию клапанов и удалению опухолей сердца, а также при врожденных пороках. Надо сказать, что это операции самого высокого риска.

Скоро в помощь анестезиологам в больнице появится новый немецкий аппарат искусственного кровообращения, планируем купить контрпульсатор для поддержания кровообращения больных после тяжелых инфарктов и при кардиогенном шоке.

— И все-таки забайкальская хирургия развита не настолько хорошо, ведь часто больные ездят на операции в другие города. С чем это связано? Неужели наши специалисты во многом бессильны?

— Мы не часто беремся за оперирование головного мозга, позвоночника, костей таза, редко делаем сложнейшие операции на сердце и аорте. Однако к нам приезжают профессионалы из специализированных центров других городов России и успешно выполняют такие операции. И я спешу уверить вас, что хирургический коллектив больницы тоже способен оперировать больных в тяжелейших случаях, но в специально оборудованных центрах это делают каждый день, а у нас — нет, поэтому там у пациентов появляется больше уверенности в благополучном исходе. И все-таки в критических ситуациях при невозможности транспортировки больного мы оперируем его и в наших условиях.

Вообще же, я считаю, что все начинали с нуля — и в тех же центрах врачи постепенно приобретали опыт и становились специалистами высокого класса. Думаю, у нашей больницы есть перспективы дальнейшего развития. Главное — что налицо стремление делать что-то новое, идти вперед, особенно — у молодежи. У нас в коллективе более 70 % молодых. Ежегодно на базе краевой больницы обучаются интерны и врачи клинической ординатуры. Как правило, они овладевают всеми видами анестезиологических пособий, многие из молодых врачей после предварительного тестирования выезжают в районы, где познают работу анестезиолога на практике.

Хотелось бы лучше!

— Вы наверняка неоднократно бывали во многих медицинских учреждениях России. Как оцениваете развитие забайкальской анестезиологии по сравнению с другими регионами? В чем, на ваш взгляд, у нас главная проблема?

— Если рассматривать медучреждения Новосибирска, то я был в Научно-исследовательском институте патологии кровообращения имени академика Е.Н. Мешалкина. Конечно, нет никакого сравнения с нашей больницей — там используется самое современное высокотехнологичное оборудование. В крупных учреждениях Москвы тоже все идеально, например, в Бакулевском институте кардиологии. А вот больницы нашего масштаба ничем не отличаются. Поэтому клиническая больница Читы находится на высоком уровне и способна оказывать достойную помощь пациентам. Однако то, что мы имеем на сегодняшний день (а я говорю об обеспечении аппаратурой и медикаментами), — довольно неплохо, но это не самое лучшее, что есть в мире.

Проблемы же анестезиологии в том, что специальность очень сложная — нужно иметь глубокие знания во всех разделах медицины. Кроме того, в последние десять лет болезни стали протекать намного тяжелее. Очевидно, это связано с плохими социальными условиями и низким уровнем качества жизни. Кроме того, повышен травматизм, особенно — в дорожно-транспортных происшествиях. Вообще, смертность при ДТП во всем мире — на первом месте, а на втором — от ишемической болезни сердца, в то время как смертность от онкологических заболеваний в некоторых странах находится лишь на 5-6 местах.

— Андрей Васильевич, за что вы так любите свою профессию?

— Мне нравится сам процесс — подготовка пациента, введение обезболивающих препаратов, выведение человека из тяжелого состояния, особенно — когда это хорошо получается. Приятно видеть результат своей работы, тем более, в реаниматологии, когда пациент поступает в критическом состоянии, а в процессе лечения выздоравливает на твоих глазах. Это приносит моральное, духовное удовлетворение.

— Скажите несколько добрых слов вашим коллегам в честь профессионального праздника.

— Хочу поздравить многочисленную когорту анестезиологов-реаниматологов Забайкальского края, которых на сегодняшний день более двухсот человек. Желаю всем успехов, поменьше трудностей, больше приятных моментов и, конечно, пациентов, которые благодарили бы врачей своим быстрым и успешным выздоровлением.

Юлия БОЛТАЕВСКАЯ.

"Байкал24" опубликовано