Обзаведется ли Новосибирская область собственным "монетным двором"

Жителей Сузуна ожидают скорые перемены: утверждён проект регенерации Сузунского медеплавильного завода с монетным двором — через некоторое время на этом месте будет создан крупный историко-культурный центр, а пока идут раскопки. Археологические работы проводит новосибирский краеведческий музей, руководит ими директор музея Андрей Шаповалов. Корреспондент Сиб.фм отправился на место раскопок и узнал, что удалось найти.

В бетонной дамбе речки Нижний Сузун заботливо оставлены участки старой каменной кладки — сразу видно, что власти бережно относятся к истории.

Само место проведения раскопок спрятано за деревьями и двухэтажным магазином, облицованным жёлтым сайдингом. Здание расположено прямо в исторической черте завода и делит его территорию на две условные части: на одной когда-то располагался монетный двор, на другой — всё остальное.

Из всех Колывано-Вознесенских заводов Сузунский действовал дольше всех — вплоть до 1914 года

Сначала сотрудник новосибирского краеведческого музея Артём Готлиб проводит корреспондента Сиб.фм на вторую половину — там находится единственное сохранившееся строение заводского комплекса, так называемая толчельня. Когда-то здесь толкли руду вперемешку с известью. Делали это огромным молотом, который приводился в движение силой воды.

Артём Готлиб предупреждает:

— Здание в аварийном состоянии и постоянно осыпается, поэтому по технике безопасности к нему запрещено подходить ближе, чем на метр.

В этом году археологам, наконец, удалось привязать исторический план завода к реальной местности и понять, что где находилось. Андрей Шаповалов, встретивший нас у толчельни, показывает найденные сваи завода, которые раньше были скрыты слоем земли — именно они стали основным ориентиром.

Из-за большого количества шлака — отходов медеплавильного производства — наметился чёрным цветом целый слой, напоминающий о существовании завода. Вывозить всю известь, которая впитывала из меди ненужные примеси, было бы дорого, поэтому её сваливали прямо здесь, заодно с её помощью укрепляли дамбу.

Точно определить время постройки конкретной конструкции практически невозможно. Всё новое тут всегда строили поверх старого. Основания медеплавильного завода использовали для новых производств, старинные кирпичные кладки перекрывали бетоном, углубления и ямы использовали для колодцев или просто скидывали туда мусор. Андрей Шаповалов шутит по этому поводу:

— У русских если есть яма, то она обязательно становится мусорной.

Корреспондент Сиб.фм поинтересовался, были ли найдены какие-либо предметы на месте корпусов. Сергей Росляков — ведущий археолог сузунской экспедиции — указывает на место, где хранятся находки. Вещей не так много: кованый гвоздь (несколько таких найдено на другой половине и они уже выставлены в местном музее), железный топор и резак.

В прошлом году было найдено деревянное основание генерального ларя — конструкции, которая соединяла заводской пруд с производственными помещениями.

Директор Новосибирского краеведческого музея показывает на дикую площадку перед толчельней:

— Теперь ясно, что существовал разводящий ларь, одна из частей которого вела сюда, к толчельне. Конструкция ларя проходила прямо вот здесь, в нескольких метрах от центрального свода, потом вода из него проникала внутрь и с помощью винта приводила в действие молот. Мы собираемся это всё реконструировать и отобразить процесс производства.

В 1847 году пожар уничтожил Сузунский монетный двор

— А какого года постройки это здание?

— Я думаю, оно было построено после 1848 года, уже после того как прекратил работу монетный двор. Из-за аварийности здания нам придётся снести его до вот этой трещины (по фасаду здания проходит внушительная трещина. — Сиб.фм), а за ней угол здания довольно крепкий.

— Получается, будет утеряна историческая кладка свода над центральным входом?

— Конечно, нет. Свод аккуратно вынут, а когда несущие конструкции и стена будут восстановлены, его вставят обратно. Раньше мы думали, что здесь будет главный вход в здание, но так как тут будет реконструирован ларь, то основной вход будет сделан сбоку; но этот тоже останется.

— Он будет только служебным?

— Нет, почему. Через него тоже будут проходить посетители, чтобы увидеть конструкцию ларя. А вот это здание магазина мы хотим снести, чтобы оно не мешало проходить посетителям на другую половину, где будет построено здание современного музея со всеми экспонатами.

Узкими тропинками мы пробираемся вокруг жёлтого магазина на вторую половину. Сбоку видны небольшие окна толчельни, но вместо старинных сводов они увенчаны обычными бетонными балками. Руководитель экспедиции на ходу поясняет:

— В XX веке своды стали разрушаться и их заменили этими балками.

Слабо верится, что здесь может возникнуть единая ровная площадка музейного комплекса. Мы подходим к месту раскопок монетного двора и к основанию капитального ларя, законсервированного в прошлом году.

— Здесь раньше стояла бензоколонка, и нам пришлось её разрушить, — рассказывает Андрей Валерьевич, — правда, мы уже застали только её руины.

Очевидно, отходы от деятельности бензоколонки уходили в почву как раз там, где располагался монетный двор — вместо твёрдого грунта лопаты археологов упираются в чёрную жижу, похожую на смесь земли и мазута.

В Нижнем Тагиле на месте Старого Демидовского завода создают «Демидов Парк» с исторической, историко-производственной и развлекательной зонами

— А вот тут, начиная с основания капитального ларя, мы собираемся реконструировать утерянные части и сделать что-то вроде археологического парка.

— Достроить заново под видом исторического объекта?

— В этом ничего «преступного» нет. Это обычная практика при реставрации: ничего нового мы не открываем.

Андрей Шаповалов продолжает рассказывать о том, какая колоссальная работа была проделана в прошлом году: было осушено болото, образовавшееся на месте завода, были расчищены конструкции, погрязшие в воде и мусоре. И при этом стало ясно, что вовсе не природа главная проблема монетного двора.

— На протяжении всего этого времени весь Сузун сюда гадил, в прямом смысле. Тут была помойка, — после этих слов Андрей Шаповалов отправился на совещание по поводу проекта будущего музейного центра к архитекторам и чиновникам, которые пришли прямо на раскоп.

Артём Готлиб подтверждает слова своего руководителя, показывая на «монетный двор»:

— Тут помойка была, там и монеты валялись, и бутылки.

По дороге на обеденный перерыв мы слегка меняем тему разговора:

Сузун располагается на Средне-Сибирской магистрали, соединяющей Омск и Барнаул

— Подчинение Сузуна Алтайскому краю было бы логичнее хотя бы потому, что из Сузуна легче добраться в Барнаул, чем в Новосибирск. Из Барнаула сюда ходит электричка, а в Новосибирск по железной дороге можно попасть только с пересадкой в том же Барнауле, — утверждает Артём Готлиб, — инфраструктуры тут нет никакой, даже не нашлось во всём Сузуне места, чтобы разместить всех членов экспедиции. Мы сейчас живём в 11 километрах отсюда — в Верх-Сузуне. Дорога туда есть, но мы её объезжаем по грунтовке.

Уже после совещания Андрей Шаповалов продолжает эту же тему:

— Сервис в Сузуне просто отвратительный, например в местном кафе очень медленная официантка. Я думаю, что это очень важный проект культурных инвестиций в местную экономику.

116Когда приедут туристы, возникнет спрос; местной сфере услуг придётся поднимать свой уровень, и она будет это делать.

— На какое количество посетителей вы рассчитываете?

— Я подсчитал, что в год этот музей будут посещать примерно 50 000 человек.

— А кто будет платить за осуществление всего проекта?

— Государство оплачивает реставрацию и археологические раскопки, на него же ложатся траты по проекту регенерации. Вся эта территория в государственной собственности, — осматривается вокруг Шаповалов, — проблематично только с магазином, он принадлежит частнику. Но с ним договариваются, и он вроде бы согласен. Только возникает другая сложность: купить за муниципальный счёт здание можно, но как провести снос хорошего современного сооружения?

Как выяснилось, частные предприниматели также стремятся влиться в будущую инфраструктуру. Соседний завод собирается на своей территории строить развлекательный комплекс и как-то связать его с памятником, а на другом берегу реки инвестор строит гостиницу. Вначале, по словам Андрея Шаповалова, на месте одной из будущих гостиниц думали восстановить заводские конюшни, которые в плане напоминали американский мотель, потом от этой идеи отказались.

Cвыше 50 000 туристов в 2006 году посетили Кингисеппский район Ленинградской области

— Когда всё намеченное будет готово принимать туристов? — задаёт резонный вопрос корреспондент Сиб.фм.

— Первоначально я обещал губернатору (им тогда ещё был Толоконский) завершить все работы к 2015 году. Когда пришёл Юрченко, он сразу потребовал управиться в 2014 году, так как это будет круглая дата — 250 лет с основания Сузунского завода. И в принципе я с ним согласен, тут он прав и по-чиновничьи, и по-человечески.

Нам необходимо современное здание музея с красивой архитектурой, а не той уродливой стилизацией, которая была в 90-е. А сейчас тут ничего нет, и, разумеется, люди разочаровываются, когда приезжают и видят это. А мы их пока и не приглашали.

Сейчас местность между Сузуном и Черепаново — настоящая пустыня. И эта пустыня перестанет существовать тогда, когда закипит жизнь: на дороге появится автозаправка с кафе, где можно будет отдохнуть, появятся торгующие бабушки, появится достойный сервис. Очевидно, только так Сузун станет доступным и привлекательным для туристов. С другой стороны, жизнь в это место может привнести только поток привлечённых культурной памятью людей. И тут уж придётся идти на риск.

"Байкал24"

опубликовано в