О новой архитектуре Улан-Удэ

Насколько стильна новая архитектура г. Улан-Удэ? Известно, что чистота стиля, как гармоничное единство элементов и выражение высокого вкуса общества, — это признак хорошей архитектуры

Формирование современной архитектуры началось в Бурятии, как по всему СССР, в конце 20-х годов прошлого века и происходило в русле «функционального» направления, господствовавшего в мире с 20-х по 60-е годы

Мировая архитектура постепенно переходила в 60-е годы на направления «постмодернизма», в котором на первом месте ценилась образная сторона. Это, во-первых, направление «историзма» с его цитатами из классических стилей. Во-вторых, хай-тек — направление, где образную сторону формируют элементы конструктивных, инженерных решений, как «воспевание» новых технологий, часто в «фантастическом» виде.

Поскольку архитектура зависима от состояния современного общества — экономики, техники, социальных взглядов и потребностей, в СССР, а затем в России сначала возник «историзм», в котором использовались традиционные строительные материалы. Лишь с введением рыночной экономики, «впустившей» в Россию строительную продукцию развитых стран, появились образцы хай-тека, то есть «высокой технологии».

До Бурятии, сравнительно отсталого региона с небогатой экономикой, достижения мировой архитектуры дошли лишь в 90-е годы. В 1988 году молодой архитектор института «Бурятгражданпроект» Э. Барюнаев запроектировал сначала здание комитета метрологии и стандартизации на ул. Ключевской, а затем банка на ул. Терешковой. В планировке эти здания не отличаются от обычных, а вот на фасадах появились атрибуты «исторического» постмодернизма: стилизованные, отдельно стоящие колонны с балками-архитравами, фронтоны. Это были первые примеры, достаточно профессиональные, новой архитектуры.

В 2000 году архитектор Н. Хулукшинова проектирует торговые и складские павильоны «Тумэр морин». Использовались необычные для г. Улан-Удэ полукруглые яркоокрашенные крыши, декоративные элементы, имитирующие конструкции, на фасаде. Все это явилось первым удачным примером использования внешних атрибутов хай-тека.

Позднее появились другие здания, внешне принадлежащие «постмодернизму». Это часть будущего комплекса «Сагаан морин» — продовольственный рынок, вполне «функциональные», но с отделкой под хай-тек здания торговых центров «Заря» и «Сибирь», налоговой инспекции, Арбитражного суда, бывший «Мосбизнесбанк» с его «историческим» обликом, жилой дом на улице Борсоева архитекторов Кушнаревых с нефункциональными и несимметричными деталями. Наибольшее приближение к постмодернизму по свободному и образному отношению к внешним формам имеет здание «БайкалБанка» на ул. Смолина. Но загляните внутрь: тесные и темные по строительным нормам выполненные интерьеры не соответствуют внешнему облику.

Однако архитектура по определению не столько внешний вид здания, сколько организация его пространства. Новизна такой организации есть лишь в нескольких новых зданиях города. Обратимся к трем наиболее значительным.

Проект комплекса «Сагаан морин» разработан в 1990-е годы и был вторым после «Тумэр морина» объектом с чертами нового для г. Улан-Удэ архитектурного стиля хай-тек.

В облике крупнейшего в городе комплекса преобладают три пирамиды: одна, остекленная, освещает в качестве светового купола внутреннее пространство, две другие завершают высотные блоки, создавая характерный силуэт, видный со всех точек города. Использование пирамид в качестве покрытия здания могло быть оправдано и в «функционализме», но в данном случае преувеличенные размеры и явно символическое, ассоциативное подобие пирамид силуэту ламаистских храмов позволяют отнести их к атрибутам нового стиля.

Украшательство и преувеличение, как средства достижений образности, характерны для хай-тека и для постмодернизма в целом. При этом используются новые материалы так называемой «высокой технологии», что увеличивает выразительный эффект.

Новый стиль — это не только необычные внешне формы, но и эффектные внутренние пространства, к которым неприменимы строительные нормы.

«Сагаан морин» дал горожанам новые, необычные общественные интерьеры, так называемые «перетекающие пространства» и двухсветные залы, освещенные сверху. Необычна и галерея от подземного уличного перехода к центру комплекса — по диагонали в квадратной сетке колонн.

Новый комплекс появился в переходный период, и в нем еще остались «пережитки» прошлого: кирпичные оштукатуренные стены с обширными глухими участками и банальными оконными проемами. В первоочередном блоке — продуктовом рынке — от старой архитектуры сохранились малоэффективные треугольные фонари верхнего света, тесные лестницы и темные переходы.

Необычное внутреннее «перетекающее» пространство нового Peoples park — дальнейшее для Улан-Удэ развитие постмодернизма, но на более высоком уровне: идея внутренней улицы поддержана высокотехничным решением верхнего света, высокохудожественным качеством интерьеров.

В уличном фасаде Peoples park создает притягательный образ «неприступной» черной стены и скрывающихся за ней чудес. Огромные витражи смягчают эту «неприступность». К сожалению, эти стены закрыли и зелень парка «Юбилейный». Неуместность расположения здания здесь, в парке, единственном зеленом массиве кварталов, авторы проекта пытались скрыть узким треугольным планом здания, как бы незаметно «отрезающим» часть парка. Конечно, это единственный, но огромный минус проекта.

Если Бурятский театр оперы и балета — стильный образец «сталинского псевдоклассицизма», Бурятский драматический театр — образец функционализма 60-х годов, то новое здание Русского драматического театра можно было отнести по времени его строительства к постмодернизму в его историческом аспекте. Но так ли это?

В уже далекие 90-е годы состоялся конкурс на проектирование этого театра, и его выиграли архитекторы В. Михайлов и В. Сизов. В их предложении отчетливо проявился так называемый «русский стиль» — направление, возникшее в эпоху эклектизма второй половины ХIХ века: достаточно сравнить архитектурное завершение сценической коробки в их проекте и крышу здания исторического музея в Москве.

Правомерна ли в постмодернизме явная имитация старого стиля, как в рассматриваемом случае? Или лучше стилизовать отдельные атрибуты? Уже полувековой опыт говорит о предпочтительности второго пути для большей свободы художественного образа.

С момента открытия в 2009 году нового театра он привлек внимание горожан, прежде всего, каскадом фонтанов, ярким интерьером с эффектным использованием мрамора. Тем не менее для профессионального взгляда архитекторов были и разочарования.

Стиль — это, прежде всего, гармоничное единство отдельных элементов. С этой точки зрения во внешнем облике театра явное противоречие мощного завершения в «русском стиле» сценической коробки с небольшим по масштабу двухэтажным главным фасадом в стиле то ли классицизма, то ли модерна.

В интерьере театра эффектен просторный вестибюль с мраморными стилизованными арками и мозаичным полом. Пространство же фойе затеснено двумя лестницами, месторасположения которых, судя по главному фасаду, должны были быть в боковых закругленных частях, и тогда фойе обрело бы свой настоящий облик.

Но больше всего разочаровали детали зрительного зала: как оказалось, что классический потолок с люстрами «перечеркнуло» техническое устройство подвески софитов? Забыли про софиты?

Итак, новый стиль в современной застройке г. Улан-Удэ получил развитие. Лозунг этого стиля — свобода творчества, подкрепленная новыми финансовыми возможностями, новой техникой, строительными материалами и компьютерным расчетом.

В. Бельгаев, почетный архитектор РФ, кандидат архитектуры.